На бурных перекатах

Проходя по базарчику мимо аксакала, Жора поприветствовал его как старого знакомого:

– Остаемся здесь, аксакал. Мой друг жену встретил.

– Хвала Аллаху, – двумя руками огладил тот свою седую бородку. – Этот женщин наш, свой человек. Ко мне приходить... не забыл?

– Никак нет, отец. Обязательно навестим.

–*–*–*–

Надежда на то, что при встрече с матерью к Сергею вернется память, не сбылась. Его, конечно же, разжалобили до слез причитания этой старенькой женщины: не веря своим глазам, изучала она каждую черточку его лица и осторожно касалась рук, словно хотела убедиться, целы ли они. Потом, встав на колени вместе с Верой, в тихой светлой молитве к Богу изливали они свою неизбывную радость. Жора, потрясенный трагичностью момента – его друг не может признать мать, – беззвучно плакал в углу комнаты. А когда Вера взялась утешать его, разрыдался и в сбивчивой молитве стал просить Бога простить его. И если он будет прощен, то принять его, как Свое дитя. Ведь это, мол, по его вине друг лишился всего. Потому что память – она для человека все.