На бурных перекатах

С остервенением шарахнув вазу об пол, он распинал ее осколки и цветы, и стал рыскать по всей комнате, заглядывая во все укромные места. Тщетно! Часов нигде не было. Единственное, к чему он был привязан сердцем, бесследно исчезло, и было так противно, что белый свет стал ему не мил. Бывшее только что радужным настроение сменилось тяжким предчувствием. «Не принесут счастья...» рефреном стучало в ушах. В суматохе мыслей он даже не задумался над тем, что кто-то мог их просто украсть. Да и как задумаешься, если в комнате за все это время, кроме него, никого не было. Что до Гурьяна с парнями, то они были все время на глазах, если и заходили. В общем, был Антон суеверным или не был, но на ум ничего, кроме происков дьявольской силы, не приходило. Так может, и правда, на этих часах лежит какое-то заклятие и никому, кроме художника, они не будут принадлежать. И ухватился за мысль: стоп, да ведь так оно и есть! Ни в какую вазу он ничего не прятал, а скинул их Полуяровскому, как только услышал чей-то голос. Он это так ясно вспомнил, что даже вздохнул с некоторым облегчением: «Никакого колдовства нет. Часы в жилетке художника! А значит, надо срочно ехать в город, чтобы не дать им уйти совсем». Как это сделать, он еще не знал, но нельзя терять ни минуты. Нужно действовать. Скорее, скорее! Может быть, Гурьян еще не успел уехать. Он с трудом заставил себя собрать в подсумок документы, а не тотчас выскочить из дома. Но происки нечистой силы продолжились: сложив бумаги и застегнув планшетку, он теперь нигде не мог найти ремешок, чтобы пристегнуть ее. Куда он мог запропаститься? Это было уже явное наваждение. И на этом нервном пределе легкий постук створки окна показался ему револьверным выстрелом: он так и присел за столиком. Створка хлопнула еще раз, и только тогда он понял, что окно не закрыто. Укорив себя за трусость, Антон в бессильной злобе обругал всех нечистых, запустил в окно попавшимся под руку осколком вазы и стремглав выскочил во двор. На мысль о возможной краже разбитое окно не натолкнуло, потому что как раз за ним всю ночь дежурили Фрол с Петром.

– Мужики, задержите Гурьяна! – крикнул он, сбегая с крыльца и рыская глазами в поисках машины.

– Ага, хватился, – спокойно откликнулся Грач, – его уже и след простыл. – Но тут же встревожился подавленным видом «шефа»: – Да на тебе лица нет. Что-то случилось?