На чаше весов

Скользит взглядом по моему лицу. Не могу расшифровать его взгляд и выражение лица, но таким уставшим и побежденным, я не видела его никогда.

Уже открываю рот, чтобы поблагодарить его, но он, резко прервав контакт глаз, встает.

— Я дам тебе отпуск. На пару недель. А пока, я отвезу тебя в клинику.

Хлопнувшая дверь заставляет меня вздрогнуть.

Недолго размышляю о причинах странного поведения Вадима, затем мои мысли занимает предвкушение поездки. Представляю, как обрадуется мама, и на глаза снова наворачиваются слезы, но теперь они больше не несут в себе горечи.

Вадим возвращается через несколько минут, отдает мне свой пиджак. Завернувшись в него, критически оглядываю себя, пиджак доходит мне до средины бедра и вполне смахивает на платье.

Заезжаем домой, я быстро принимаю душ, переодеваюсь. Вадим на удивление, меня не торопит, и не делает замечаний. Терпеливо ждет, скромно устроившись на моей кухне.

После Вадим отвозит меня в клинику Вероники, передает из рук в руки и уезжает.

Меня же размещают в отдельной комфортабельной палате и начинают обследования. Доктор-японец изучает результаты, назначает лечение.

На следующие две недели я застреваю в клинике, принимаю лечение, отдыхаю, восстанавливаюсь.

Ко мне ежедневно заходит Вероника. Она всегда приветлива и улыбчива. Я, все еще желая разузнать историю появления Кирилла, надеюсь завязать с ней разговор, но у Вероники нет времени. Клиника переполнена больными Калидусом. И через пару дней, много раз извинившись, Вероника подселяет ко мне двоих больных соседей. Я не возражаю: в нынешней ситуации, выделять целую палату для одного единственного человека — недопустимое расточительство.

Тимур навещает меня через день. Но находится у меня совсем недолго. Тимур тоже очень занят. Всему виной новые симптомы больных. Так называемая третья волна. Поражение лимбической системы. Начинаясь с незначительных помех, типа трудностей со сосредоточением, легкой отвлекаемости и рассеянности внимания, позже нарушения переходят на более глубокий уровень. Эмоциональные нарушения в виде неожиданной эйфории или полного безразличия, перемежающиеся с полной потерей эмоциональности, неслабо всколыхнуло ученых. Однако у простых жителей особой реакции не вызвала: что такое потеря эмоциональности по сравнению с потерей зрения или слуха?

Вадим практически не появляется. Ссылается на занятость, но ощущение, что он просто избегает меня, не покидает. Вадим ведет себя странно, так, будто ему внезапно стало слишком неловко в моем обществе.

Я же… Я не могу игнорировать тот факт, что именно его посещений я жду больше остальных. Не могу скрыть радость, когда вижу его на пороге палаты. Пытаюсь поймать его взгляд, коснуться украдкой. Говорю что-то, просто чтобы говорить, лишь бы заставить его задержаться на дольше.

Мне совсем не нравится, что все это происходит со мной. Но я ничего не могу с этим поделать. Я почти уверена, что отношение Вадима ко мне изменились, но прочитать его эмоции, не решаюсь, боясь снова разочароваться.

В последний день моего пребывания в клинике, меня навещает Тимур. Пробыв недолго, он как всегда ссылается на занятость, собирается уходить. Я провожаю его к выходу. Тимур обнимает меня, обвивает руками. Через его плечо я вижу, как Вадим выходит из машины, и резко отстраняюсь. Его острый взгляд, буквально пригвоздивший меня к месту, проходится по Тимуру.

Быстрой походкой, выдающей его злость нервным подрагиванием рук, подходит ко мне. Тимур стоит рядом, будто забыл о том, что торопился, и слегка выступает вперед, словно желает меня защитить.

Бросаю на него непонимающий взгляд и выступаю вперед на встречу Вадиму.

— Привет. — Говорю, почему-то с придыханием, подходя почти в плотную.

— Привет. — Сухо здоровается Вадим. — Я слышал, тебя выписывают…

— Да. Завтра. — Отвечаю. — Я уже сказала маме, что скоро приеду…

— Тебе придется задержаться на несколько дней. — Обрывает меня Вадим.

— Что? Почему? Зачем? — Чуть ли не взвизгиваю я.

— В субботу наш начальник организовывает корпоратив в честь наступающего нового года. Он настоятельно просил, чтобы ты на нем присутствовала.

— Копоратив? — Подает голос Тимур, фыркнув. — Самое время для праздника. — Добавляет насмешливо.

Вадим бросает на него испепеляющий взгляд, Тимур с вызовом задирает голову.

— Но Вадим… — Встреваю в их битву взглядов я. — Ты обещал…

— Ты поедешь. Но позже. Придется задержаться на пару дней. — Тоном, не терпящим возражений, бросает Вадим и, стрельнув глазами в Тимура, разворачивается.

— Вадим! Я пообещала маме. — Кричу ему в спину, но Вадим не оборачивается.

У него нет необходимости. Он отдал приказ, его приказы не подлежат обсуждениям и протестам.

Если чувства Вадима и изменились, это не изменится никогда. И если я забуду, он обязательно об этом напомнит.

Выписываюсь из больницы и в тот же день отправляюсь в торговый центр, чтобы купить наряд на дурацкий корпоратив.