На чаше весов (СИ)

Тишина нарушается периодически звонками его мобильного. Вадим отвечает кратко и быстро, и я не пытаюсь прислушаться или что-то понять. Не испытываю любопытства, не хочу ничего знать. Но последний звонок все же что-то задевает во мне.

— Да, — как и на предыдущие звонки сухо, отвечает Вадим. Некоторое время слушает то, что говорит звонящий и отвечает. — Я не смог. Прости, сын. Я приеду в воскресенье. Обещаю. — Добавляет тише и отключает телефон.

Я поворачиваю голову так резко, что сводит шею. Сын???

— У тебя есть сын? — Спрашиваю, уставившись на него широкими глазами. Вадим кивает. Вообще-то меня это не касается, но я не могу не спросить. — И сколько ему?

— Ему семь. — С задержкой отвечает Вадим и бросает на меня косой взгляд.

Он прекрасно знает то, о чем я думаю и, конечно, догадывается, какие чувства вызовет у меня его ответ, но все равно хочет увидеть мою реакцию. Не стану показывать ему, что это меня хоть сколько-то трогает. Пытаюсь улыбнуться, но боюсь даже представить, как выглядит при этом мое лицо. Сложно улыбаться, когда внутри так дерьмово. Когда понимаешь, что ты был прав в своих самых горьких опасениях.

Я уехала восемь лет назад. Его сыну семь. Значит он заделал его почти сразу после моего отъезда. Что лишний раз подтверждает его полное ко мне равнодушие. Говоря откровенно, я не нуждаюсь в подтверждениях, этот факт и без того известен мне давным-давно, но открытие все равно больно царапает грудь изнутри.

— Поздравляю. — Почти неслышно, стараясь выглядеть как можно более безразличной, говорю я и снова отворачиваюсь к окну.

Еще пару часов поездки проходит в молчании, а после Вадим, заехав в какой-то город, останавливается около здания с красивым деревянным фасадом и летней площадкой с круглыми столиками.

— Выходи. — Бросает в мою сторону и выходит из машины, не дождавшись моего ответа.

Я не двигаюсь с места и Вадим, пройдя несколько шагов в сторону кафе, останавливается и оборачивается. Ждет несколько секунд, и снова возвращается к машине. Распахивает пассажирскую дверь и смотрит на меня, вопросительно приподняв бровь.

— Я не голодна. — Глядя на него исподлобья отвечаю я и скрещиваю руки на груди.

— Нам ехать еще четыре часа. — Замечает Вадим. Я не отвечаю, просто отворачиваюсь. — Как хочешь. — Равнодушно добавляет Вадим и захлопывает дверь.

Он спокойно уходит, не блокируя двери машины, и я горько усмехаюсь. Я могла бы попробовать сбежать, но он прекрасно знает, что я не стану этого делать. Где бы я не спряталась, он найдет меня. Отыщет и вернет. Потому что я ему нужна.

Интересно, если я заморю себя голодом, и умру раньше времени, это сильно подпортит его планы?

Мысль заставляет задуматься. Нет, не о том, чтобы ускорить свою смерть, конечно. Скорее наоборот.

Я нужна ему. А значит… Значит он должен делать все, чтобы подольше сохранить мою жизнь. Он должен делать все, чтобы мне было комфортно.

Чувствую, как на лице появляется злорадная ухмылка. Выхожу из машины и намеренно громко хлопнув дверью, иду в кафе.

Без труда отыскиваю Вадима и, подойдя к его столику, сажусь напротив, скрестив руки на груди и глядя на него с вызовом. Впрочем, это я хочу, чтобы мой взгляд отражал вызов, непокорность и уверенность в себе, но что выходит на самом деле, не могу оценить. Надеюсь, я не выгляжу, как мелкое жалкое животное, которое хочет казаться крупнее, и оттого выглядит еще более жалко.

Вадим поднимает на меня глаза, но смотрит без эмоций, продолжая есть. Рядом со мной появляется официант.

— Меню?

— Нет, спасибо. — Тут же отвечаю я. — Просто принесите мне все самое дорогое, что у вас есть.

Вадим снова смотрит на меня и сужает глаза. Едва заметно усмехается, но ничего не говорит. Знаю, что веду себя глупо и по-детски, но мне хочется хоть немного ему досадить. Да почему бы мне не взять для себя немного пользы из сложившейся ситуации?

Не хочу быть просто безмолвной, сносящей все тяготы и лишения жертвой, если я могу получить хоть какую-никакую компенсацию за свои неудобства.

Я не оптимист. Совсем нет. Никто не учил меня находить позитивное там, где его априори быть не может. Однако же и убиваться, и хоронить себя раньше времени я совершенно точно не намерена.

Через несколько минут мне приносят стейк, овощи-гриль, салат из морепродуктов и молочный коктейль. Я немного расстроена, что в их меню не оказалось какой-нибудь мраморной говядины или королевских омаров, но и это не так уж плохо.

Мы в молчании съедаем свой ужин и снова возвращаемся в машину.

Едем быстро, как и прежде храня молчание. Смотреть в окно на мелькающие деревья, здания и города быстро надоедает. Какое-то время пытаюсь слушать музыку и читать книгу на телефоне, но, когда улице начинает темнеть, я, убаюканная плавным ходом машины, в какой-то момент проваливаюсь в сон.