На чёрных крыльях феникс

– Когда квищин, захвативший тело отца, пробрался в деревню, мать на эмоциях не сумела опознать подмену. Она ничего даже сделать не успела, только бросилась навстречу и была сражена.

– Мне очень жаль. Ты так рано остался без обоих родителей…

– У всех своя судьба. Мама очень любила отца. Не знаю, смогла бы она без него жить дальше. А я к тому времени был уже многому обучен и мог справиться самостоятельно. К тому же у меня были Суюн и матушка Минён.

Я сжала узкую ладонь Минхо.

– Теперь ещё у меня есть ты, – улыбнулся мужчина, и я постаралась улыбнуться в ответ, но мне всё равно было грустно.

У каждого персонажа этой игры за спиной была какая-то драматичная история. Это обычная практика для сюжета. Но понять всю полноту трагедии можно, лишь окунувшись в неё. Быть может, это и в жизни так? Помню, в одном сериале на стене в комнате героини висела памятка: «Каждый, кого ты встречаешь, сражается в битве, о которой ты ничего не знаешь. Будь добр. Всегда». Быть может, это не просто сгущение красок авторов? Быть может, такова жизнь?

Минхо помогал мне раскладывать вещи.

– Веер отдай мне. Положу его к остальному оружию и буду ухаживать, чтобы не испортился. Понадобится – заберёшь.

Я согласилась.

– А это откуда?

«Это» – было веером (Минхо не мог не знать этого слова!), подаренным мне Донхёном. Я даже не успела придумать ответ, а брови Минхо сползли к носу. А я внезапно начала оправдываться.

– Подарил и подарил. Не надо прожигать ревностью хорошую вещь. Если я и буду танцевать с ним, то только для тебя. Идёт?

Такими словами удалось убедить Минхо не выбрасывать чужой подарок. Закончив разбирать тряпицы, я сложила страшные рисунки стопкой и сверху закончила свой тортик запиской с русским шифром.

– Это можно сжечь! – торжественно заявила я.

Лучше избавиться от компроментирующей бумажки. Тем более, что она больше не нужна. Я и так ничего не забыла.

– И рисунки? – уточнил Минхо, рассматривая изображения на них.

– Зачем они мне, если у меня теперь есть свой пульгасари?

Минхо нежно обнял мою голову и чмокнул в лоб. Буду считать это печатью от зла.

– И всё же, – проронил сульса. – Думаю, стоит рассказать остальным о грядущем будущем.

– Ты хочешь следовать ему?

– Расскажем, а там решим.

Не мешкая, мы отправились к Суюну, который созвал всех причастных к этому будущему (и довеском Минхёка и Бо Нгаи). Поскольку с Суюном у нас был отдельный разговор и я даже призналась, что пришла из другого мира (к чему маг отнёсся с крайним скепсисом, хотя с чего бы?), он знал более полную картину, остальным же я поведала о будущем в рамках легенды о священных силах. Мол, так и так, а я увидела, что Глава Ки Монкут в праздник фонарей совершит некий сложный ритуал, чтобы стать могущественне и выйти за пределы человеческих ограничений. В том будущем мы с помощью информатора Донхёна пробрались во дворец, чтобы сорвать ритуал. Для Донхёна это была точка в расследовании дела об оживших квищин. Для Суюна – предотвращение нарушения миропорядка. Для Суа – последний шаг к принятию силы Феникса.

– И чем всё закончилось? – поинтересовался Донхён.

– Тем, что я обернулась чёрным фениксом и сожгла Сэге.

Моё заявление принесло гробовую тишину в кабинет, где мы собрались.

– Да, – продолжила как ни в чём ни бывало я, – перед вами божественная кара Сэге, как завещал Глава Ли Дэхён. По сути, я – зло этого мира. Возможно, обряд Главы Ки не так уж страшен.

Мой голос звучал бодро и легко, как скачущий попрыгунчик, но внутренне я была опустошена в ожидании страшного. Мои слова могли изменить всё. Я уже была готова получить наказание от системы, даже если ею окажется смерть от рук друзей. Я сильно изменилась с тех пор, как попала в этот мир, да?

– Не спеши, – остановил меня Минхо.

Даже ему я ещё так прямо об этом не говорила. Мужчины обдумывали мои слова ещё пару минут.

– Не делай поспешных выводов, Суа, – прервал тишину голос Пак Суюна. – Твоё обращение может быть следствием ритуала Главы ордена Дракона. Ты сможешь воспроизвести ритуальный рисунок?

– Нет, но я узнала элементы круга, призывающего душу. А! И ещё моя кровь попала на эту штуку. И, возможно, кровь Ки Монкут тоже. Я ранила её до этого.

– А что будет, если не вмешиваться в ритуал?

– Этого я не знаю, – ответила я Донхёну.

– Вполне вероятно, всё то же. Божественная кара – ответ Небес за нарушение миропорядка. Пророчество Главы Ли свершится в любом случае, лишь лик его может быть разным, – подал голос Суюн.

– Точно-точно, – оживился вдруг дедуля Сангхун, замахав руками. – Круг призыва душ удерживает душу умершего. Говоришь, много квищин? Тогда всплеск священной силы, должно быть, произошёл, чтобы изгнать их. Но, Суа, игра с будущим – очень сложное дело. Уже то, что ты сказала нам о будущем, может иметь последствия. Было ли что-то ещё, что сейчас уже не соответствует увиденному тобой будущему? Любая мелочь…

Меня прошибло холодным потом. А ведь правда. Эффект бабочки никто не отменял.

– Сейчас с нами не должно было быть Минхёка и Главы Ха, – заставила себя произнести я.