На чёрных крыльях феникс

Глава 47

Оглянувшись на стены дворца, я пыталась разобраться в том, что чувствовала. С одной стороны, облегчение. Наконец-то я сбросила с себя эту ношу, которую изначально не собиралась тащить на себе почти всю жизнь. Но если бы я встретила себя, только входящую в этот дворец, чтобы разрушить ритуал Ки Монкут, я бы не стала отговаривать принять все те же решения. Сожалеть было не о чем. Да, прошло много лет, многое изменилось, что-то не получилось, но это была полноценная жизнь, которую вполне можно было охарактеризовать как счастливую. Теперь нас с Минхо ждал новый этап, новые «домашние» приключения, жизнь в своё удовольствие. С другой стороны, чувство тоски по тем, с кем не смогу увидеться по первому желанию, и грусть от преходящих моментов были той самой ложкой дёгтя в мёде. В конце концов, и луна после полнолуния уменьшается. Не знаю, от ветра, от старости или же просто под напором мыслей из глаз потекли слёзы.

– Бабушка! – вырвался сын Минама из рук матери. – Бабушка, ты что, навсегда уезжаешь?

Маленький Дэхёнчик был таким чистым ребёнком! Уже сейчас можно было сказать, что он будет величественным фениксом в будущем. Я подхватила его на руки, кивнув матери, чтобы не беспокоилась за дитя. Ух, а он тяжёленький.

– Конечно, мы с тобой ещё увидимся, – ответила я. – Ты же приедешь к нашему дедушке на шестидесятилетие?

– Обязательно! Вы должны жить долго-долго!

– Хорошо-хорошо. А ты слушайся маму и папу, договорились?

Если честно, расставаться с этим ангелом было больнее всего. Нет, мы не повторялись в наших детях, но они возвращали нам годы. С рождением Дэхёна я почувствовала второе дыхание. Не так важно, дети это или внуки, но эта связь прошлого и будущего не должна быть обесценена. Конечно, у всего есть причины и следствия, поэтому если хочешь, чтобы связь была крепка, нельзя пропускать моменты. Как и цветение дерева, они пройдут, но повторятся вновь, если подойдёшь к цветущему дереву, прознав, что почки оборачиваются цветами, а цветы – плодами.

Закончив прощание, мы с Минхо сели в повозку и отправились создавать свой собственный рай на священной горе ордена Змеи. Но путь оказался сложнее, чем мы представляли. Воспоминания бурлили, заставляя открыть глаза на реальность.

– Мы и вправду уже староваты, – стараясь отдышаться, сидя на камне, произнесла я. – Раньше мы за день могли подняться по короткому ходу, причём ты тащил меня на спине, а теперь растянем всё это дня на три.

– Давай проверим. Забирайся на спину.

– Пожалей свою спину! Придём, тебе придётся лечиться, а мне одной всё делать? Нет уж.

Я присмотрелась к Минхо. На самом деле к своим почти шестидесяти годам он хорошо сохранился. Да, седые волосы, но брови-то ещё были тёмными. Да, немного растолстел и заматерел, но двигался он вполне проворно и на здоровье не жаловался. Объективно если смотреть, мы уже не были красавцами, но зато внушали уважение образами поживших и многое повидавших мудрецов (правда, Минхо больше походил на пожилого пирата с этой своей серёжкой в ухе).

– Пожалуй, теперь можешь отпустить усы и бороду, – улыбнулась я. – Только постарайся не лысеть.

– Всё, что угодно для Небожительницы, прекрасной, как и всегда, – парировал Минхо.

Одинокий ханок, наводнённый благожелательными духами, ждал нас. Последние годы мы не приезжали сюда даже на праздники. Дом не пришёл в запустение благодаря духам и Суюну, приходившему сюда время от времени. Но всё равно не помешало бы прибраться и затопить ондоль. Моя комната для рисования, наша спальня, душ… Казалось, что только мы с Минхо побывали в стремительной реке времени, и теперь нас вынесло обратно в родной прудик со стоячей водой. Теперь у нас был каждый миг, чтобы посвятить его друг другу и своим хобби. Я писала картины и манхвы, чем неплохо так зарабатывала через отправлявшихся во «внешний мир» молодых. Минхо иногда тренировал молодёжь, как когда-то меня, и увлёкся каллиграфией. В остальное время мы выращивали огород, вместе готовили, гуляли, ходили навещать покойных родственников и друзей. Отвыкнуть от суеты не составило труда. Да, это был мой рай, когда день начинался в двенадцать, а заканчивался глубокой ночью. Но, конечно, полностью отрешиться от мира у нас всё равно не вышло. Были ещё любившие послушать мои истории дети, Хани, ставшая новым лекарем для деревни, Суюн, всё ещё занимавший пост Главы, походы в гости и гостей к нам на всякие праздники, приезды детей с внуками. Но мы теперь с Минхо были такими капризными, что не делали ничего из того, чего нам не хотелось бы.

На шестидесятилетний юбилей стало шумно и весело. К нам приехали дети с внуками. Поверить не могу, что Минхо уже завершил полный цикл и стал живым предком! Мы сидели вместе перед ширмой за уставленным яствами столом, принимая церемониальные поклоны. Было в этом что-то приятное для души. Вот когда понимают, что прожили жизнь не зря!

– Бабушка! Твои глаза стали ещё синее! – взобравшись ко мне на ручки, сказал маленький Дэхёнчик.

– Это чтобы я лучше всех видела, – ответила я.