Жанна сильно меня не мучала и о причинах поступка не расспрашивала. Даже не задавала вопросов, от которых неловко, вроде: «И чем ты сейчас занимаешься?» или «Что планируешь делать дальше?», потому что четкого плана у меня не было, а оставалась только мечта поступить на следующий год на худграф — если не в тот вуз, куда планировала изначально, то хотя бы в любой другой в столице, где открыто это направление обучения.
Тем временем моя знакомая рассказывала о своей жизни, а после спросила, продолжаю ли я писать картины.
— А показать можешь?
Я открыла в телефоне сайт, где выставила на продажу свои работы.
— А это неплохо, — сообщила Жанна. — Слушай, мы тут выставку-продажу планируем. Будет несколько художников. Можно присоединиться, но это платно.
— И сколько стоит?
Она назвала сумму и стала рекламировать зал как один из лучших, и что они запустят рекламу, так что точно придет немало посетителей, но я уже знала, что не смогу. Озвученная цифра могла бы позволить мне жить в квартире три месяца. Об этом я честно сказала, наступив на шею своей гордыне.
— Давай так, — сказала вдруг Жанна. — Я вл
Наверное, стоило подумать, еще раз взвесить все «за» и «против», но я отлично понимала, что в таком случае откажусь, поскольку риски и здравый смысл в этой битве одержат победу. И я согласилась, не думая, решив, что порой лучше действовать как Наполеон — ввязаться, а потом уже думать, как поступить дальше.
— Контракт пришлю вечером. Почитаешь, подпишешь, сфоткаешь на телефон и пришлешь. Запускаемся в следующем месяце, так что времени на раскачку нет.
А мне и не нужно было «раскачиваться». Десять картин я отобрала тем же вечером, придирчиво оценив каждую и понимая, что теперь моя судьба точно решится окончательно: либо я взлечу и начну набирать статус в качестве художника, либо окончательно всё проиграю и вынуждена буду возвращаться домой с долгами и несмываемым позором, который запомню на всю свою жизнь.
Глава 18
— Если ты опять пропадешь, мы больше не будем общаться, — предупредила я Элика, когда мы прощались в метро после нашего кофейного свидания. Он не стал выходить наружу, тем самым лишив себя (и меня заодно) шанса на поцелуй. Ну и ладно, не больно-то и хотелось (ну кого я обманываю?).
Элик не пропал. Тем же вечером прислал сообщение, спрашивая, как я добралась, а после мы продолжили обмениваться шуточками и колкостями в текстовом формате. Иногда я злилась, иногда возмущалась, но всё равно ловила себя на мысли, что испытываю колоссальное удовольствие и неописуемый энтузиазм.
И никогда бы ни за что не призналась вслух, что мне дико приятна эта забота.
Спать и впрямь было нужно. Сейчас-то я на подъеме, а вот вставать сумрачным утром будет непросто.
И пока я набирала, стирая и дописывая, свой грозный текст, он успел прислать новое сообщение.