На чужой войне

Так, а это что за крики? Ну, конечно…Жан Слизняк. Есть у нас в отряде такой персонаж, младшенький, таких ещё, помнится, в Корее макне именуют. Правда, в отличие от корейского варианта, это создание трусовато и подловато, и от того не особо любимо. Вот и сейчас, пока Чапай, в лице моей скромной персоны, задумчиво окидывал командирским взором диспозицию и решал в уме глобальные вопросы, Марк уже нарезал задачи подчинённым: этому дров принести, этому- воды, а Жану Слизняку персональную задачу поставил- скромную ямку выкопать глубиной по пояс, и такой же ширины. Ну, и выполнить небольшую творческую задачу, прикрыв получившееся непотребство сверху несколькими досками с дыркой посередине. Будку строить необязательно, итак сойдёт- чай, не баре- "сокровенное" не отморозим. Марк уже осознал мою придирчивость в данном вопросе, и потому, не желая в очередной раз выслушивать какой он недоразвитый имбецил, переложил решение этого вопроса на подчинённого, которым по случайному стечению обстоятельств оказался Слизняк. В очередной раз… Чем он сейчас и возмутился, но ненадолго, ровно до полученной затрещины. А рука, должен вам сказать, у Марка тяжёлая. После чего ещё больше погрустнел, поднял с земли брошенную было в сердцах лопату, и волоча её за собой, уныло побрёл к ближайшим кустам, всем своим видом демонстрируя несправедливость судьбы. Да, понимаю и сочувствую, но…это армия, сынок. Выбрал бы, для примера, себе стезю крестьянина- и вопросов нет. Другое дело, что при этом появились бы другие желающие покомандовать- и как бы не больше. И шкур бы сдирали сразу три, и…в общем-то и ничего хорошего. Но зато и жизнью своей не рискуешь- есть шанс встретить старуху с косой на склоне лет в собственной постели, и в компании жены, детей, внуков, и, возможно, правнуков- знай вовремя на колени вставай и дань плати,- и будет тебе счастье. И опят же- наверное...

Глава 18

И пока мы обустраивались у нас время от времени стали появляться гости, и чем далее- тем всё больше. Эти же посетители меня и просветили, что по лагерю уже который день ползут слухи о некоем загадочном принце с Востока. Вот и шастают который день благородные и не очень, как они рекомендуются- с целью засвидетельствовать своё почтение. Но это, что называется, официальная версия, а вероятнее всего другая- любопытство от лагерной скуки, и желание развеяться. Ну, мы же тоже не на помойке родились- встречаем как полагается. В целях повышения уровня предоставляемого гостеприимства, и не только- жить-то тоже где-то надо,- выкупил у Шарля потрёпанный- по имеющимся средствам- шатёр. Местами дырявый, и во время дождя не рекомендуется тыкать пальцем в потолок, но всё же как хорошо когда есть крыша над головой.

А насчёт распространителей этих слухов, я почти не сомневаюсь, что это либо наш новенький командир постарался, либо кто-то из его окружения. Во-первых, из тех кто в курсе обо мне, только этим членам нашей компании это выгодно в плане поднятия авторитета- мол, вот какие люди не брезгуют к нам присоединяться; а во-вторых, парням из моего отряда болтать пока банально некогда- обустройством заняты. Впрочем, всем ротик не прикроешь, и рано, или поздно- скорее первое- это стало бы известно, так сказать, общественности. И потому- хоть это и чревато возможными эксцессами- не обращаю никакого внимания. Возможно, что и напрасно, но в этом отношении я в какой-то степени фаталист, считая, что если что- то значит планида моя такая. Как говорят, или будут говорить- путаюсь в этих временах постоянно- самураи: какой бы путь ты не выбрал- думай о смерти. Мне- как выбравшему путь меча- это ближе.

Каждый день новый любопытствующий приходит, среди которых полно из благородного сословия- таких не принять, так потом так ославят,- вовек не отмоешься. И вопросы у всех стандартные: кто, да откуда, а почему? Вежливо отвечаю одно и то же- типа памятки в уме составил и по ней шпарю. Всё бы ничего, но уже печень побаливает- каждый гость норовит нажраться до состояния “ты меня уважаешь?” Приходится пить до дна…

Сегодня опять двое пожаловали: крепкие мужики под сороковник, в кольчугах и при мечах- соблюдают, так сказать, здешний дресс-код. Один посветлее, другой- потемнее. Который потемнее в руке глиняную бутыль держит- и такое бывает, хоть и не часто,- обычно не без оснований на халяву рассчитывают, и если бы не упёртый дворянчик, которого я заставил раскошелиться по дороге сюда, то давно бы уже по миру пошёл. Который с бутылкой первый же и представился на корявом французском:

- Я есть шевалье Курт фон Остен. Это,- показал рукой на своего товарища,- есть друг. Пан Анджей Почеловский.

Я грустно про себя вздохнув (бедная моя печень…), тем не менее изобразил на физиономии приветливую улыбку и любезно ответил:

- Рад видеть вас, мессиры, в добром здравии.

И приглашающе махнул рукой:

- Прошу в шатёр.