На далеком меридиане

В качестве гавани для катеров Буиса предложил использовать Порман, который напомнил мне небольшую бухту Балаклава на Черном море с узким, но глубоким входом. Непригодная для крупных современных кораблей, эта зажатая высокими скалами маленькая бухта, на берегу которой жили рабочие соседних свинцовых рудников да рыбаки, оказалась весьма удобной для торпедных катеров. Два небольших пирса могли вполне удовлетворить все их нужды. Нашлось и жилье. Лучшего нельзя было желать. Решив здесь организовать базу торпедных катеров, командующий пригласил к себе представителя местной власти. Появился старик с красными слезящимися глазами и робко представился комфлоту. Пока они разговаривали, я решил прогуляться вдоль моря, на берегу которого разместился небольшой поселок.

Тихий и заброшеный (рудники в это время почти не работали), поселок был совсем без мужчин, ребятишки окружили машину и с любопытством смотрели на приехавших к ним моряков. Они едва ли бывали в Картахене, хотя жили рядом. Нельзя было не заметить, что большинство жителей больны трахомой, как и тот старик, который разговаривал с комфлотом. Я заинтересовался [195] причинами такого массового тяжелого заболевания. «Это обычное явление в селениях, занимающихся добычей свинцовой руды», — сказал мне шофер Рикардо. «Вот если бы вы посмотрели, что делается около Альмерии…» До решения этих социальных проблем не добралось еще республиканское правительство Асанья — Хираля. Потом мне пришлось частенько заезжать в Порман к своим товарищам и наблюдать, как, разместившись на скамейках около своих домиков, сидели десятки людей, больных этой тяжелой болезнью, и, казалось, уже смирившихся со своей судьбой. «Кончится война, и народ потребует ряда серьезных реформ», — думал я тогда, веря, что республиканцы одержат победу.

Пока приходилось думать о войне. Мы договорились с М. Буиса, что он выделит нужное количество специалистов и строевых матросов для обслуживания базы Порман. Командиром базы Порман, обслуживавшей катера, долгое время являлся А. П. Коробицын. Приехав в Испанию, он работал, как я уже говорил, моим переводчиком и помощником, но всегда стремился «повоевать» самостоятельно, и я вынужден был удовлетворить его просьбу.

Через две недели состоялось «обкатывание» катеров. Когда они на полном ходу вошли в бухту, где стояли крупные корабли, их встретили восторженно. Огромные испанские флаги развевались на катерах, а матросы на кораблях размахивали беретами и, как обычно, кричали «Вива ла Република!»

Далеко в море эти катера действовать не могли, а крейсера мятежников у республиканских берегов в то время не появлялись. Загруженные глубинными бомбами, катера несли противолодочную оборону у Картахены, заменив эсминцы. Слабой стороной катеров оказалась их недостаточная мореходность и плохое зенитное вооружение.

По мере освоения катеров им ставились и другие задачи. Они конвоировали транспорты вблизи берегов и выходили на поиски противника, не удаляясь далеко от своей базы. Из рассказов товарищей, вернувшихся после меня из Испании, я узнал, что, когда отряд пополнился новыми катерами, а прибрежные коммуникации приобрели большее значение, катера использовались с маневренных баз в других портах и небольших бухтах. Для [196] этого были организованы «подвижные базы»: несколько грузовиков, цистерна с бензином в этом случае сопровождали катера в Аликанте, Дению, Валенсию, Тарагону и другие места их временного базирования.

По словам катерников, получивших в Испании опыт на «Г-5», эти маленькие, быстроходные кораблики обладали рядом недостатков в условиях открытых морских театров. «Это — оружие ночного действия вблизи своих баз», — говорили мне потом катерники. С ними нельзя было не согласиться. Поставленные на них пулеметы «Дегтярева» пехотного образца были уже непригодны для борьбы с современными самолетами. При большом угле возвышения они не работали. Поэтому, когда катера оказывались днем без прикрытия с воздуха, они не могли противостоять даже таким самолетам, как «Дорнье». Бой между катерами и самолетом в октябре 1937 г. подтвердил это. Три республиканских катера патрулировали около Аликанте у места, где выбросился на берег транспорт. Прилетевший с Мальорки «Дорнье» заставил катера отступить, повредив один из них.

Волна и расстояние являлись также причиной ограниченного использования катеров. Так, в марте 1938 г., когда флот республиканцев атаковал и потопил крейсер «Балеарес», катера не могли выйти в море из-за свежей погоды и волны более трех баллов. В настоящее время строятся совсем другие корабли этого класса с прекрасными мореходными качествами. Размеры их и сейчас имеют немалое значение, потому что рассчитывать только на спокойное море нельзя.

Советские летчики-добровольцы

О встречах и совместной работе с замечательными советскими летчиками хочется рассказать особо.