На далеком меридиане

Мне не всегда удавалось следить за действиями республиканцев на суше, но действия авиации я знал довольно хорошо. В Картахену постоянно приезжали советские летчики-добровольцы, а на соседнем с нами аэродроме Лос Алькасарес собирались все «чатос», «москас» и «катюши». «Катюшами» называли наши средние бомбардировщики «СБ» задолго до того, как советские реактивные «катюши» стали разить немцев под Москвой и на других фронтах.

Я не могу здесь пересказывать все, что слышал о Смушкевиче. Об этом напишут люди, воевавшие с ним. Я хочу рассказать только об отдельных встречах с ним в Валенсии и в Картахене. Так, в марте Яков Владимирович приехал в Картахену вместе с командующим ВВС генералом И. Сиснеросом, когда в порту только что разгрузился крупный транспорт, а в Лос-Алькасаресе и Сан-Хавьере шла сборка десятков самолетов. Война в воздухе принимала невиданные до тех пор размеры. Затишье, наступившее после неудачного наступления мятежников на Центральном фронте, использовалось обеими сторонами для переформирования старых и организации новых частей. Немцы и итальянцы присылали мятежникам бомбардировщики [213] и истребители, а республиканцы делали все возможное, чтобы скорее собрать и освоить прибывающие к ним самолеты: «чатос» — курносые истребители «И-15» и «катюши» — средние бомбардировщики, уже зарекомендовавшие себя в боевых условиях. Советские летчики-добровольцы показывали образцы храбрости. В Валенсии было много дел, и мне приходилось часто туда ездить. Вот там я снова встретил Смушкевича на улице Альборайя, 8, где работали наши сухопутные товарищи. Вместе с ними он занимался планированием будущих операций и вопросами помощи, которая потребуется республиканской авиации. Для этого требовалось и мое присутствие. От успешной доставки морем из Советского Союза самолетов, танков и пушек зависело количество новых частей и восстановление боеспособности старых. Вопрос обеспечения фронтов авиацией стоял особенно остро, и поэтому, закончив общие разговоры, мы со Смушкевичем нашли свободную комнату и продолжили там детальное обсуждение наших авиационно-флотских проблем. «Прежде всего нужно без потерь доставить самолеты в Картахену», — говорил я. Одни корабли, как показала практика, не всегда смогут надежно прикрыть «игреки» как в море, так и в базе. Нужны истребители, хотя бы на время операций. Выделенных ранее было явно недостаточно. Не хватало и 5 самолетов-бомбардировщиков. Я с удовольствием вспоминаю, как при обсуждении таких вопросов всегда находил со стороны Смушкевича полное понимание роли авиации в войне на море. Так было и теперь. Мы уточнили вопросы о том, сколько потребуется истребителей для надежной охраны базы в период разгрузки в ней крупных транспортов. Выяснили, как далеко истребители могут уходить в море, чтобы обеспечить движение эскадры в момент подхода к порту, когда вероятность налетов особенно велика. Затем обсудили ту помощь, которую могут оказать бомбардировщики флоту при выполнении основных задач и прежде всего задач на коммуникациях, если ему будут угрожать крупные силы мятежников — «Канариас» и «Балеарес».

«Ну, что же ваш «Хайм» не разобьет эти крейсера?» — смеялся Яков Владимирович, когда ему явно не хотелось урывать для флота из того малого количества самолетов, которые он имел. Смушкевич согласился выделить флоту на время операций дополнительное количество истребителей [214] и держать в готовности часть бомбардировщиков два-три критических дня, когда флот в море.

Условились постоянно приданные флоту пять самолетов под командованием И. И. Проскурова использовать только для борьбы с кораблями мятежников, а придаваемые на время самолеты посылать для бомбежки баз и портов противника с находящимися там кораблями. На деле это не получилось. Фактически пять «катюш» летали бомбить корабли в море, базы и даже железнодорожные узлы, а генерал Сиснерос и Смушкевич всего один раз смогли выделить сухопутную авиацию для бомбежки Пальмы на острове Мальорка. Но это не их вина, а общая беда — самолетов не хватало.

Чтобы поскорее согласовать наши планы, решили поехать в министерство, к И. Сиснеросу. Нам повезло. Идальго Сиснерос оказался на месте. Ему, как и Смушкевичу, очень не хотелось менять свои планы, и, дав согласие на выделение самолетов флоту, Сиснерос попросил подождать с окончательным решением, пока он не доложит министру дону Индалесио Прието.

«Когда прибывает очередной транспорт?» — спросил Игнасио тихо. «Еще не имею точных данных, нескоро», — уклончиво ответил я. «А не поехать ли нам вместе в Лос-Алькасарес и Картахену, — предложил генерал Сиснерос. — Мы на месте могли бы решить много вопросов», — обратился он к Смушкевичу. Им, действительно, было о чем поговорить там, «на месте». Решили ехать.