На дальних берегах. Том первый

— Бита ваша ставка, батенька… — Матренин торжествующе потряс бумагами, — Если время в стенограмме верное, то корневая личность — идеалист, готовый ограничивать себя ради высоких идей и люто ненавидящий людское скотство.

— Внезапно… — начальники отделов переглянулись, — Вы уверены?

— Да… — кивнул Матренин дочитывая стенограмму, — Чуть дальше, он в прямо признается ей, что живет не первую жизнь. Что-то заставило его открыться. Я предполагаю, что Ливия затронула какие-то очень важные темы, вызвав столь нехарактерную для него откровенность.

— Абсолютно нехарактерную, — отрицательно покачал головой Бесфамильный, — Равно как и идеализм и самоограничение. Вы читали досье?

— Читал… Но смотрите, батенька, в чем дело… — Матренин закрепил снимок, — Видите её структуру?

— Посмертный распад?

— Да. Причем сильнейший. Я готов утверждать, что прежде чем стать тем, кого мы сейчас знаем, эта личность умерла и была мертва несколько сотен лет. Сколько точно — гадать не возьмусь, но порядки чисел именно такие.

— Но разве она не должна была за такой срок полностью распасться?

— Должна была. Так что, по всей видимости, были некие факторы, замедлявшие распад.

— Его помнили…

— Именно. Возможно, он был какой-то исторической личностью, героем, правителем вошедшим в историю и это замедлило распад.

— Погодите, — Харченко, словно школьник на уроке поднял руку, — То есть личность, которую помнят, распадается медленнее?

— На этом феномене основаны все культы предков. Совсем от распада это не спасает, так как детали стираются, но в целом, ядро может сохраняться очень долго время. Мы не случайно, реконструируя личность Полозкова, обследовали его родственников друзей и знакомых. Ведь по сути, что такое личность? Это набор информации. А где она хранится — это уже детали.

— Спасибо за пояснение — продолжайте.

— На чем я остановился?

— Его личность пережила посмертный распад.

— Верно. Так вот. Ввиду этого, он вынужден был заполнять получившиеся пробелы. И то, что вы считаете для него характерным — не его личность. Это второй слой, тесно сплетенный с корневой личностью. Причем крайне примечательный.

— Слишком резкие доминанты, — Бесфамильный даже привстал, чтобы лучше разглядеть снимок, — У живого человека так не бывает. Это «Форма»?

— Нет! В том-то вся и прелесть, батенька! — Матренин от возбуждения зарыскал вдоль доски размахивая указкой, — Это — вымышленная личность!

— Вымышленная?

— Да! Столкнувшись с последствиями распада, он заполнил пробелы как мог, видимо, взяв за основу некого фольклорного или литературного персонажа. Ведь, как я уже сказал, личность — это просто набор информации. Правда вымышленная личность, воплотившись в нашем мире, будет иметь те-же проблемы что и «Форма». Она не знает, каково быть живой и что для этого требуется. Но, по всей видимости, такая конфигурация позволяет это обойти.

— Хм… Если большая часть его личности, по сути, выдумка, то она должна обладать потрясающей гибкостью… Возможно, именно благодаря этому, он так любит и умеет врать?

— У меня была такая гипотеза, — Матренин подкатил доску поближе, чтобы всем было лучше видно, — А теперь, товарищи, главный вопрос: «Чего тут нет»? А нету тут связи с Структурой, или, как её называют в континентальной традиции, «Упорядоченным»!

Гущин и Харченко, не сильно понимавшие в данной теме, покосились на Бесфамильного, чтобы понять, насколько это из ряда вон выходящий факт. Судя по тому, что начальник «Нулевки» молча откинулся на спинку, сверля снимки взглядом и сидел так, почти без движения, минут пять, это было действительно нечто странное.

— Валерий Радиславович? Вас это так поразило?

— Поразило? О нет! Я в полнейшем восторге! Каков шельмец а, товарищи? Все привыкли думать, что экстраординарные способности проистекают из сильной связи с Структурой, а у него она отсутствует! По факту, он еще более обычный человек чем мы, так как исследования свидетельствуют, что, в той или иной мере, зачатки способностей есть у каждого, пусть и крайне слабые. У всех, кроме него. И все, что он творит, он творит чисто на опыте и знаниях!

— Но позвольте… — удивленно поинтересовался Харченко, — Если у него нет связи с Структурой, это объясняет его непробиваемость для спецкадров, но как быть с гражданкой Ливией? Она же его увидела тогда… Когда решила, что он Ересиарх?

— Я тоже задался этим вопросом, — согласно покивал Матренин, — Долго голову ломал, пока наконец не разобрался. Представьте себе — он использовал чужую связь!

— Чужую? А так можно?

— Оказывается — да! У гражданки Ливии была связь с неким Чойсом. Ею он и воспользовался. И не просто воспользовался, а передал ей инициирующую информацию, спровоцировавшую видение.

— Инициирующую информацию?

— Стихи. И при помощи стихов же Ливия, в комплексе, вызвала его на беседу.

— Как это работает?

— Пока не знаю, но обязательно выясню. Это очень многообещающая тема. Кстати, насчет гражданки Ливии, — Матренин недовольно покосился на Гущина, — Ваш Лапушкин, батенька, меня уже достал, грубо выражаясь… Она ему так нужна?