На дальних берегах. Том первый

— Йа! Когда пора снимайт швы — я вас звайт. Можете возвращайтся к работа.

Еще раз угукнув, Капитан поднялся и вышел. В столовой он наткнулся на Михая, прижимавшего к подбитому глазу пакет со льдом.

— Тебя что? Тоже уже успели приложить?

— Так. Та схема, яку з вами провернули, в цилому робоча… Тильки я не настильки деревяний як Тайга. Боцман, курва, видмахнувся… Чувствую-лечу. Повернувся подивитися, куди… И в планшир мордою… Треба доработати, а то розмин один в один иде.

— Надо Уру сказать, чтобы менее травматичные упражнения использовал.

— Не треба. Вин поки за своими методичками шпарить, ще терпимо. Як починае импровизувати — все. Туши свит, зливай воду… Вин же, вбивця, а не педагог. Та й, чесно признаюся, так доходить хочи больнише, зате и вправди швидко…

— Серьезно?

— Ми вам не розповидали, але до нас тут доколупалися в мисти.

— Это когда?

— Та нам трохи деталей для ремонту кулеметив не вистачило, ось ми и виришили йх того… Спиздити. Благо де, знаемо. А там мисцеви стерегли. Видать таких розумних дохуя… Хотили нас отмудохать, та ми, з паном Багиром, им сами таких пиздюлей понакладали… Мабуть методика пана Ура таки працюе. Видчуваеться качественне получшення бойцових навиков. А раз працюе — краще не чипати… До речи — сало готове. Можу на обид шматок поризати. На пробу.

— Ну давай… Попробуем, что там у тебя вышло…

Михай кивнул и удалился. Капитан покрутил головой, хотел почесать бровь, но, вспомнив наказ Доктора убрал руку и снова огляделся. С камбуза выглянула Барабашка. Истолковав эти озирания на свой счет, она помахала рукой.

— Еще кофе?

— Да… И когда у нас там едьба готова будет?

— Уже поставила. Через полчаса, где-то.

— Хорошо… А то жрать че-то хочется…

Барабашка принесла чашку. Капитан, благодарно кивнув, покосился на её костюм, состоящий, на девяносто процентов из фартука, потом поймал лицом волну жара из открытой двери камбуза и молча кивнул на стул напротив.

— Сядь, посиди… Остынь немного… А то в такой жарище работать тяжко, наверное.

— Да я привыкла уже…

— А как Ксюха там? Все так же людей шугается?

— Да.

— А с тобой говорит?

— Немного. Она молчаливая.

— О семье рассказывала? За отца мы, положим, знаем. А с матерью что?

— Расстреляли.

— За что?

— Отец ей говорил, что за то, что жить хотели по человечески.

— Ясно… У нас, когда кто-то говорит, что хочет жить «по человечески», значит воровать собирается не по людски. Проходили такое. Подробности сообщала?

— Нет. Говорит, что ей папа запрещает другим много о себе рассказывать.

— Ну… Учитывая, кто он, мабыть и правильно.

— А кто он?

— Бандит, судя по речи. Причем идейный. У нас такое напоказ, обычно, не выставляют.

— А! Я слышала, что у вас за это сразу расстреливают.

— Не сразу. Шанс каждому дается. Даже не один, как правило. Раз ошибиться каждый может. Ну два. Но если ты твердо решил против всех пойти… Ну, тады не обессудь. Поставят к стенке и шлепнут как собаку бешеную. Зато порядок…

Замолчав, Капитан принялся пить кофе. Барабашка, за это время, несколько раз сбегала на камбуз посмотреть как там готовка, но каждый раз возвращалась обратно и, наконец, решилась задать вопрос.

— А Антон не сказал точно, когда вернется?

— Нет. Все что знал, я тебе слово в слово передал. Дела у него там какие-то. Скучаешь?

— Ага… — Барабашка расстроенно дернула нижней губой, — Я просто… С ним все легко.

— Это как?

— Он тут. Я с ним. Все понятно. А сейчас мысли всякие. Доктор сказал, что это нормально. Что сейчас, после того, что было, я буду думать много. А мне не нравится. Они пугают меня.

— Ну-ну… Спокойно. Это нормально. Мысли они и должны быть разные. Добрые, злые. Главное, чтобы злые мысли в дела не превращались.

— Правда?

— Ну да. Я вот, к примеру, периодически думаю: «А может ну его все нахер?» Обвинения с меня сняли… Вернуться домой, зажить спокойно. Но нельзя.

— Почему?

— Вы, корабль… Да и дела остались недоделанные.

— Вы из-за нас домой не можете вернуться?

— Так, отставить об этом думать! Я просто неправильно выразился. Есть такая штука — «ответственность». Раз взял на себя ответственность — будь добр нести.

— Ответственность, это как «заботится»?

— Да. Отчасти.

— То есть вы о нас всех заботитесь?

— На то я и капитан.

— И обо мне тоже?

— Конечно! Ты же часть команды.

— Ясно… А я то думала, зачем вы со мной о всяком разговариваете? Объясняете все.

— Да ну не так уж часто, честно говоря и болтаем.

— Я просто стесняюсь вас отвлекать. Вы занятый все время. Остальные тоже занятые…

Барабашка смущенно потеребила край фартука.

— Я понимаю, что я глупая и им со мной скучно…

— Да брось…

— Правда… Я Лиссу слушала — она очень умная. Столько всего рассказывала.

— Так рядом с ней и я дурак.

— Кара тоже умная. Она когда начинает про машины говорить — я почти ничего не понимаю. Чума стрелять учится. Все время про какие-то траектории говорит… Поправки.

— Каждый умеет что-то свое. Кто-то чинить, кто-то стрелять. Ты, к примеру, готовить умеешь.

— Да… Только мне поговорить об этом не с кем… У нас никто готовить не любит.

— Так-то я люблю…

— Правда!?

— Ну да. Я ж тебе даже показывал разные блюда?