На дальних берегах. Том первый

— О да! Так вот: сын Гильермо — Рикардо Брингези, за храбрость в битве при Севее, получил небольшое имение рядом с городом. Там моя семья проживает и поныне. Севея известна своей школой фехтования которую так и называли: «Севейская». Мой дед, Бернардо Брингези, был великим мастером клинка, так что он взял оттуда все самое лучшее и развил, создав свою, «Новосевейскую» школу. Отец продолжает дело деда. Он тоже учитель фехтования. Дело в том, что поместье дает очень скромный доход, поэтому приходится искать дополнительные средства заработка.

— А почему ты не стал этим зарабатывать? Ты же, как мне сказали, превосходно фехтуешь?

— Отец понимал, что мода на дуэли не вечна. Возможно, их вообще скоро запретят. Поэтому он хотел, чтобы я стал офицером. Военная служба — это гарантированный кусок хлеба. Ремесло и торговля, по понятным причинам, всерьез не рассматривалась. Мы хоть и не особо знатные и богатые, но все-таки дворяне.

— Тебе не кажется это смешным?

— Я смотрю на это все проще, но отец… Ему это было важно. Он приложил много сил, чтобы меня приняли в Пистольеры… Поэтому, когда меня отчислили, я не смог показаться ему на глаза и решил уйти в море. До меня дошли слухи, что в Герсии стоит вольный корабль, который набирает экипаж. Дело в том, что мой дядя Винченто, как бы это сказать поделикатнее..? Он не последний человек в Семье.

— Он из мафии — я поняла.

— Они не любят этого слова.

— Почему?

— Сразу вспоминаются всякие фильмы, криминальные романы. А они, в большинстве своем, просто деловые люди, которым ни к чему такая слава.

— Раньше бы я отнеслась к подобным заявлениям скептически… — скривилась Принцесса, — Но, глядя как тут ведут бизнес вполне себе респектабельные компании с Континента и Амена, вынуждена с тобой согласиться.

— Ну да. Семья не чурается насилия, но до такого они еще не дошли. Все-таки, у них есть какой-никакой кодекс чести.

— Понятно. То есть ты сюда попал по протекции дяди?

— Но! Перед тем как отчислить, меня в «Корпусе Пистольеров» успели все-таки, чему-то научить. Так что я сдал Капитану экзамен по навигации и могу с гордостью заявить, что, как и мои славные предки, своего места добился сам!

Принцесса, улыбнувшись, изобразила аплодисменты. Польщено раскланявшись, Марио взъерошил пятерней кудри, не зная, о чем еще говорить.

— А за что тебя отчислили? Ты, наверное, сто раз рассказывал, но я, если помнишь, с вами недавно.

— Из-за дуэли. Курсантам они запрещены.

— Боятся, что столько горячих парней в одном месте просто перережут друг друга?

— Разумеется. А кроме того — представь, что будет, если кто-то вроде меня, проткнет на дуэли кого-то вроде сына князя Диавинетто?

— Вендетта?

— Ну, эта традиция за пределами Лоски уже подзабыта, но да — проблем будет много. И у руководства Корпуса в том числе.

— Но вы все равно дрались?

— Разумеется!

— И из-за чего подрался ты?

— Из-за девушки, само собой! Хотя этот Лука давно напрашивался. Знаешь такой тип людей, которые не умеют молчать когда надо?

— Да. Фессалийцы называются…

— Че палле, зачем ты так о нас!? Хотя признаю — мы любим поболтать… Но этот Лука был не безобидным болтуном. Он жутко злословил о всех. Я тогда крутил интрижку с одной прелестной девушкой. Ничего серьезного и она это понимала, но все равно была со мной очень мила. И, когда он высказался о ней грубо, я врезал ему по морде. При всех. И вызвал его. Так же при всех. После отбоя мы встретились в парке. Я легко его разделал и дело кончилось царапиной.

— Но об этом узнали?

— Да. Как я и сказал, Лука был болтуном. Он немедленно растрепал об этом. Поскольку обошлось без большой крови, командование было склонно все замять… Но этот кольоне, умудрился разболтать об этом своим родителям!

— Приехала мама?

— Порка мадонна, ДА! Я знаю, что есть такой стереотип, что Фессалийцы поголовно маменькины сынки, но каца ролла, ты же пистольер!!!

Марио, рассказывая это, непроизвольно начал так экспрессивно жестикулировать, что Принцессе пришлось немного отойти, чтобы не получить оплеуху.

— Мама-миа! Фача ди куло, ке палле, ты взялся за клинок, чтобы отстоять свою честь, а потом нажаловался маме, маскальцоне?!! Если ты слышала, где-то пару лет назад, раскат грома, а дождь не пошел, то знай — это был не гром. Это весь Корпус Пистольеров, начиная с самого молодого курсанта и заканчивая генералом, сделал вот так! — сочно припечатав лицо ладонью, Марио медленно стащил её вниз, — Ты же шел сюда чтобы стать офицером! Чтобы стать морским офицером! И после первой же царапины побежал жаловаться маме!?

— Поступок не очень, согласна. Но, как я поняла, его мамаша все-таки настояла, чтобы тебя отчислили?

— Да. Точнее, не столько она, сколько огласка, которую это дело получило. Конечно, все больше смеялись над этим придурком Лукой, но мне это не сильно помогло.

— Жалеешь об этом?

— С одной стороны — да. С другой — я все-таки стал моряком. Конечно не таким, каким меня хотел видеть отец, но, все-таки.

— Ты оптимист…

— Я не вижу смысла о чем-то жалеть. Это все равно ничего не изменит, так зачем зря трепать себе нервы? А ты? О чем в своей жизни жалеешь ты?