На дальних берегах. Том первый

Капитан, оставляя четверых членов экипажа на «Марибэль», переживал, хотя и старался не подавать виду. Так что переживания у него выливались в несколько чрезмерную, по меркам вольного корабля, бюрократию. Например он оформил приказ об этом в письменном виде, зачитал его перед строем и выписал на всех командировочные удостоверения. Смысл этого никто кроме Марио и киттов не понял, но глупых вопросов командованию задавать не стали решив, что это какой-то важный военно-морской ритуал.

Амяз тоже волновался, вверяя «Интернационал» Багиру с Михаем. Кара же отнеслась к командировке с энтузиазмом, так как уже предвкушала наслаждение совместной работой и обществом друг друга. Чума глядя как Федор спокойно собирает вещи, следовала его примеру. Для неё все это было непонятно, но если другие видят в этом смысл, значит так и надо. Кроме четверых командированных, на «Марибэль» перегрузили машину с краном и солидный запас материалов для ремонта. Катерок, к большому огорчению Михая, тоже пришлось оставить. В довершении всего Боцман вручил Федору, как ответственному за безопасность, ключи от помещений. После чего «Интернационал», наконец, свистнул на прощание гудком и взял курс на Малатан.

Командированные, проследив как тот скрывается за островами, помахали вслед и пошли обустраиваться. В надстройке, которую Федор избрал под жилье, располагался корабельный лазарет и радиорубка. Доктор уже забрал из лазарета весь уцелевший инструмент, посуду и лекарства, но там осталось еще немало интересного. Например старый чугунный операционный стол. В радиорубке места было больше и, учитывая, что радиостанцию удалось наладить, Федор хотел обосноваться там, чтобы не прозевать, если их будут вызывать. Однако, для этого нужно было тащить туда койки, о чем он и сообщил Чуме.

— Мну тут нравица! — Чума отрицательно мотнула головой, — Нихачу койки таскать.

— Ты же боишься лазарета?

— Йа баюсь што мну тут всякае противнае делать будут. Эсли ты будишь приятнае делать, то йа ни баюсь!

— А! Вот оно как… Но там рация. Вдруг нас вызывать начнут?

— А тут вада йесть.

— Вода… — Федор покосился на рукомойник, — Это важно. В радиорубке её нету…

— Тагда тут жывем? Хотя мы жы визде можым жыть! Где захатим!

— Ну да. Считай вся палуба наша…

По сходням вскарабкались Амяз и Кара. Оглядев надстройку, они удовлетворенно кивнули.

— Ошен хороший место. Обзор ест и расия радом.

— Да. Мне тоже понравилось. А вы где устроились?

— Внису… Там по правому борту каюта, — Кара махнула рукой куда-то в ту сторону, — Я на плане нашла. Она с санусел долшна быт. Толко там совсем-все саперто.

— Ага. Бардья закрыл, чтобы не лазали. Он мне ключи отдал.

— Мошеш открыт? А то мы веши принесли, а там это…

Кивнув, Федор сказал Чуме обустраиваться и пошел вниз. Жилая палуба «Марибэль» имела шесть кают с левой стороны и пять с правой, плюс какие-то вспомогательные помещения и кладовки в центре между двух коридоров. Выбранную Карой каюту отмечали сложенные перед ней пожитки, которые венчал свернутый в рулон ковер. Покосившись на него Федор прочитал надпись на приделанной к двери табличке.

— «Чиф Енжинир»… «Старший механик» стало быть… Ну оно и понятно… — он принялся перебирать ключи, — Ага — вот. Подходит, вроде. Вам его оставить?

— Ясс, остав, — кивнул Амяз заглядывая внутрь, — Надо будет копию сделат…

— Только как копию сделаете — ключ верните. Мне Бардья за них голову отвернуть обещал, если потеряю.

Кара, тем временем, обежала помещение и покружилась в центре в радостном танце раскинув руки.

— «Как тебе?» — спросила она на саргашском, — «Даже больше, чем я думала!»

— «Мне нравится… Много места и стол большой. Можем принести вторую койку и сделать одну большую».

— «Я, сперва, хотела вообще капитанскую каюту занять, но там мертвяк лежал… Брр… А тут и спуск в машинное близко и выход на палубу!»

— «Хорошо. Давай вещи занесем и пойдем работать. Вечером все расставим».

— «Если вещи занести, то ковер неудобно будет стелить! Мы его сюда, вообще, сможем затолкать?»

— «Сейчас подумаю», — Амяз похлопал по плечу Федора, который, не понимая саргашского, просто с интересом рассматривал интерьер, — Ты можеш помош совсем-вообше немного?

— Могу? Чего-ж не помочь-то?

— Ковер надо санести…

С ковром пришлось изрядно повозится, так как развернуть его в каюте с привинченной к стенам мебелью было той еще задачкой. Но, в конце концов, упрямая вещь была побеждена и постелена на законное место.

— Это-ж его, потом, выносить еще придется… — тяжело дыша, Федор уселся прямо на пол и погладил рукой ворс, — Видать важная для вас штука, раз вы его сюда притащили..?

— Ошень, — согласился Амяз, — У нас ковер знашит твое лишное место. Саргаши шитают ошен невешливым наступат на шужой ковер бес расрешений, брат с него веши всякий-расный. Дома у нас ошен маленкие, а семи ошен болшие. Поэтому, когда саргаш хошет уединится, он идет на свой ковер. Так што я привык — где ковер, там мой дом. А вокруг — моя работа.