На дальних берегах. Том первый

— Понятно… — встав, Федор покинул пределы ковра, дабы не покушаться на саргашские устои, — У нас почти так-же. Только с кроватями. Народу много, так что спят кто-где. Свою кровать еще заработать надо.

— Ясс… Ковер дорогой. Ошен много работат надо, штобы у тебя большой ковер был.

— А у тебя он здоровенный… Сколько такой стоит?

— Не снаю… Нам денги нелся в руки брат.

— А, точно… Выменял?

— Украл… — Амяз виновато потупился, — Но у ошен плохой шеловек. Банкир!

— Ну этих грабить не грех. Мой папа так говорил. Ну когда стопочку пропускал и начинал рассуждать про всякое. А мама ему еще говорила: «Молчи, дурень старый — услышит кто еще, тогда бед не оберемся!» Навестить бы их как-нибудь..? Ладно — пойду я…

Попрощавшись кивком, Федор поднялся наверх, где Чума наводила уют в своем понимании. Для доминцев дом был что-то вроде сейфа для ценных вещей и укрытием на случай угрозы, а жили люди, в основном, во дворах, где под многочисленными навесами, работали, готовили еду, спали и принимали гостей. Так что, вместо того, чтобы гнездится в лазарете, Чума принялась обживать всю шлюпочную палубу. Растянув тросы с пустых шлюпбалок, она пыталась затащить на них брезент, чтобы сделать пологи. Федор помог ей с этим, после чего подергал полотнища накинутые на леера.

— А это зачем?

— Эта забор будит… Штобы никто ни падглядывал.

— За кем подглядывал?

— За мну…

Кокетливо распахнув плащ из марлевки, покрашенный украденной у Доктора зеленкой в защитный цвет, Чума продемонстрировала Федору голое тело. Тот понимающе кивнул.

— Жарко?

— Красива, дурак! Йа хачу, чтобы ты на мну любавался.

— Понятно. Тогда давай со стороны лестниц тоже загородим?

— Сичас… Там йащики были. Можыш их притащить?

— Могу. Ты только прикройся — я местных попрошу помочь. Сам долго таскать буду.

* * *

Пин и Ержан были заняты ремонтом механизмов, так что, посмотрев как те сосредоточенно копаются в железе, Федор отправился искать Маммалу и Точилку. Те дрыхли рядом с хижиной Наримана. Решив, что припахивать людей ему напрямую не подчиненных без разрешения не стоит, Федор заглянул внутрь.

— Товарищ Нариман, разрешите?

— Конечно, уважаемый! — возлежавший на тахте Нариман приглашающе махнул рукой, — В чем дело?

— Можно мне ваших взять? Помощь нужна.

— Поможем, конечно! Я тоже помогу… Устал уже лежать. Эй вы там! Вставайте лентяи!

— Да, дядя Нариман? — в дверном проеме появилось две всклокоченных головы, — Что такое?

— Пошли — дело есть…

— А… А мы думали обед…

— Вам лишь бы жрать… Берите пример с Пина и Ержана. С утра работают!

— Так мы тоже работали! На рыбалку сходили!

— И где рыба?

— Так не клевало…

— Видит Небо, пороть вас еще и пороть. Запомните — работа меряется по результатам. Если рыбы нет, вы не работали. За мной!

Поднявшись на борт, Нариман потыкал в ящики, которые надо было втащить наверх и, лично взяв один, вскарабкался с ним по лестнице. Там Чума орудовала шваброй отмывая палубу. Увидев гостей, она оскалилась в подобии улыбки и показала, куда ставить принесенное.

— Да у вас тут целый дом! — счел нужным сделать комплимент хозяйке Нариман, — И двор просторный…

— Ага… Сичас ище забор даделаим.

— Понимаю. Видит Небо, главное, чего не хватает на борту корабля — это уединения. А любое уединение начинается с высокого забора.

Поставив ящик, Нариман жестом поторопил Маммалу с Точилкой, которые с трудом тащили вдвоем один и еще раз, более внимательно, рассмотрел Чуму, которая от столь пристального взгляда немного напряглась. Потом повернулся к Федору.

— Уважаемый — могу я поговорить с твоей женщиной?

— У вас принято об этом спрашивать?

— Ну… — Нариман с улыбкой развел руками, — Я не знаю, принято ли это у вас? Я видел много людей из разных народов и не все из них любят, когда незнакомые мужчины без спросу лезут к их женщинам. Поэтому, глядя на твою винтовку и пистолет на поясе, я решил, что лучше будет спросить.

— Если она не против, то я тоже нет.

— Хорошо. Я просто хотел узнать, откуда эта красавица? Украшения похожи на доминские.

— Аха! Мну с Даминиса… — Чума, услышав в свой адрес комплимент, расплылась в довольной улыбке, — Ис Аргисыыванны.

— Из Аргесаеванны? Столица?

— Кагдата была. Патом астравная чума случилась и пиристала.

— «Мор Каннибалов?» — слышал об этом. Кажется полгорода вымерло?

— Йа ни помню. Навернае.

— Прости, что спрашиваю, но тебя называют «Чумой» из-за этого?

— Ага.

— То есть ты тоже заразилась?

— Но ни сдохла! — кивнула Чума с гордостью.

— Видит Небо — это чудо! Я слышал, что некоторые люди смогли оправится после мора, но чтобы девочка…

— А йа смагла! Патамушта йа сильная!

— Воистину это правда. А твоя семья?

— Ни знайу… — Чума скривилась в гримасе печали, — Йа ни помню, что была до таго…

— Поэтому ты стала ирзал? Хотя, видит Небо, тут я лезу не в свое дело.

Нариман оглянулся на своих подчиненных, которые, втащив ящик, сели перекурить. Те, видя грозный взор, приготовились ныть.

— Он тяжеленный, дядя Нариман!

— Я принес такой в одиночку! Идите и принесите еще как минимум один!

— Ладно…