На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

В новой школе, мы в неё 1 сентября 1941 года пошли, проучились недели две и всё, а потом немец пришёл. Госпиталь там в этой школе устроили, тут же своих и хоронили, берёзовый крестов было много с касками на них. При отступлении немцы прямо с дороги из пушки два раза по школе выстрелили и пробили в стенах большие дыры. Она была в нормальном состоянии, но всё село сгорело ну и народ её на стройматериалы растащил, дома отстраивать нужно было зима ведь. Кому доска, кому рамы, кому железо. Когда нас сожгли, мы из погреба вылезли, мороз сильнейший, а дома нет. Я у школы нашёл керосинку с керосином, принёс домой, а подвале воздуха ей не хватало и она коптила. Нас в том подвале было 7 человек детей, я восьмой. Нас закоптило, мы смотрим друг на друга, смеёмся. Пытались сало поджарить, так у нас и ничего не получилось.

Когда наши отступили, всё было брошено, лошади, коровы ходили, вот народ всё по домам и разбирал и лошадей и телеги, ну и всё остальное. Зерно дома было, а молоть было негде, была старая ручная мельница, вот её крутишь, крутишь, а потом только стакан муки получается.

Утром, когда немцы уходили, все дома пожгли, а в районе обеда наши появились. Со стороны Кочетовки наши подошли и с бугра от школы обстреляли отступающих немцев из пулемёта. Напротив нашего дома у немцев танк забарахлил и они его бросили и ушли. Мне интересно я к этому танку подбежал, смотрю нет никого, во внутрь залез, только вылезать, а по нему как дали наши пулемётчики, пули по танку зацокали, я из него выскочил и бежать. В кругаля обежал и домой, а напротив здесь, где сейчас самый котлован карьера была больница. Хорошая была больница, красивыми лозинками окружена. Наши её развалили. Смотрю около больницы наши кавалеристы, я к ним, а они мне, бегите отсюда, а то вас тут побьют. Ну я домой. А они по проулку на Жилую уехали. Потом мы ходили смотрели у Жилой стоял немецкий танк с пробитой башней, а рядом стояла пушка немецкая, как гроб. Пушка работала, ребята из неё ещё стреляли в сторону Рогаток. А тут солдаты шли, замок с пушки сняли, ну и отстрелялись мы.

Когда наши пришли, мы по весне собрались на охоту на зайца. Взяли немецкую винтовку и ушли туда за Тросну, на поле зайца увидели, бах, бах по нему, убежал заяц. Винтовку эту таскали, таскали, а потом бросили её в поле и спокойно пошли домой. А там в ручейке у Тросны тачанка запряжённая парой лошадей с пулемётом провалилась под лёд, у лошадей одни головы изо льда торчали. Конечно лошади мёртвые были, а рядом наш танк стоял брошенный.

Как только потеплело, нас в райкоме комсомола собрали и начали агитировать в Ремесленное училище. Я там полтора года на электрослесаря отучился. Нас выпустили в 43 году. В Богородицк, Калинуголь там был, на 63 шахту, я там отработал 4 года. Мы должны были учиться 2 года, а нас уже через полтора выпустили. Подмосковный бассейн освободили, все остальные бассейны под немцем были. Я работал дежурным электрослесарем по 12 часов. Кто на угле, тот по 8 часов, а мы подсобные по 12 часов. Два выходных были рабочими в счёт фронта. Платили мне тогда 21 рубль. Карточки давали, а на рынке свёкла 5 руб. Нам хлеб выдавали кило двести в день, пачка папирос стоила 200 гр. хлеба. Хлеб продавали.

Твой дед (Чукаев Андрей Петрович) шустрый мужик был, в столовой на шахте работал, потом в магазине в Дедлово. Я его хорошо помню. Никогда не болел, а тут смотрю как то быстро зачах и умер. Убили его наверное.

В 47 году 31 марта я рассчитался в Калинугле, а 27 мая я уже оформился на 1 шахту. И он работал там в столовой.

Лепёхина (Чукаева) Валентина Андреевна (1928 г. р.) и Чукаева Александра Андреевна (1932 г. р.)

В.А. Я училась в начальной школе в Жилой в классе нас было 40 человек. В класс собирались и Пушкари и Конопка и Лапотки. Конопка после войны ликвидировалась, народ разбежался. В войну мы прятались в Епишево, это за Конопкой.

1 сентября 1941 г мы пошли в новую школу в 6 класс. После как немца прогнали в Дедлове школ не осталось и я до 9 класса ходила учиться в Киреевку.

Мы под хорами закопали картошку, семья то большая чем-то жить надо. Мать хлеба пекла такие большие буханки. Когда немцы подходили, военные ходили по домам и говорили чтобы мы уходили, так как завтра здесь будет бой. Мы забрали корову, кое-что из вещей и ушли в Епишево. Но на следующую ночь решили вернуться. Попали под обстрел. Петьку (Чукаев Пётр Андреевич – прим. ЛАН) ранило и мы с Машей его тащили. Вернулись, а у нас окна взрывом повыбивало, бомба упала в метрах 80 от нас под бугром, где Миша горбатенький жил, где сейчас конопские живут, где бабка Оля моя свекровь. Я Люсю тащила, она маленькая в красной одеялке, а тут обстрел, я одна осталась её собой прикрыла, куда идти не знаю. Я в дом с Люсей (сестра) захожу, человек лежит, я испугалась, а это сосед Есин с низу, осколком убило. Своих никого не вижу. Пошла к стогам соломы. А уже вечер, где кого искать не знаю, а Люся у меня на руках.

Две сестры, Валентина и Александра