На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

Из Епишево шёл уже без коровы с погодком Пашей. Когда входили в деревню в Епишево, собака у крайнего дома сильно лаяла и к дому не подпускала. А когда начали бомбить, мы побежали. Самолёт спикировал и обстрелял нас из пулемёта. Пуля Паше в ногу попала. Я испугался и убежал. Подбегаю к первому дому, хозяин стоит на улице с собакой, она брешет. Я к хозяину, за ногу его схватил и в это время в дом попадает бомба и весь его разворачивает. С меня сорвало тёплую шапку. В яме увидел валяется женщина разорванная взрывом. Собака убита. Я тоже осколком ранен. Хозяин видит такое дело и бежать от меня. Я вскакиваю и за ним. А у его дома уже за деревней была силосная яма, в которой спряталось огромное количество народа. Мужик туда пригнул и я за ним. Она довольно глубокая. Когда самолёты улетели, все своих детей взяли и ушли из этой ямы. А я оказался ничейный. Я ору мужик мимо проходил, меня вытащил и сказал иди туда, там твои пошли. Я по этому полю. Короче огородами к дому. Я догоняю своих, они мне, Петь да ты же ранен. Я, как ранен? Я по голове рукой провёл, а она вся в крови. Посмотрели, а у меня осколки правую руку насквозь пробил, шею зацепил, голову, осколок до сих пор там, и задницу. А тут телега едет и на ней везут разорванную женщину из нашей деревни. Меня Валя(сестра) тащила, а я здоровый бутуз был, тяжёлый и она мне, Петь ну сядь на телегу, а то тяжело мне. А телега вся в крови, я ей не буду боюсь, не буду. Так я ни не сел на эту телегу и Валя меня до дому тащила.

Ночью мы пришли в Конопку. А там в крайних домах сделали полевой госпиталь. Раненые, там больные лежат, всё такое. Там мне обработали раны голову, руку, попу перевязали и я весь перевязанный, перебинтованный. Ходить не могу и Валя меня тащит. Устала она до невозможности, ей самой-то было 13 лет.

Ночью мы пришли домой глядим дядь Проня ходит по огороду и смотрит. Наверно закопал что-нибудь и охраняет.

Пока мы были в Епишево, красноармейцы к нам пришли и встали. Мы вернулись, а тут наши запасы в оборот пустили. Отец говорит, ребята у меня семеро детей, вся зима впереди. Командир говорит ему: «Отец, люди уже неделю ничего не ели, мы может здесь все погибнем вместе с вами, меньше разговаривай».

Мы этой же ночью, пошли зачем-то сразу в Кочетовку к сестре отца тёте Моте. А там стоял штаб полка в Кочетовке. Вот мы туда пришли. Там была военврач, у меня всё тело покраснело, задница распухла, короче как заражение крови и она мне раны обработала, но на меня уже махнули рукой, мол не выживет. И на второй день я ночью проснулся и говорю: «Ма, я описался». Посмотрели, а там прорвало рану на заднице и весь гной из меня вытек. Вся постель мокрая была. Естественно спасибо вот этой военврачу женщине. Её уже в гражданское переодели.

Немцы шли с Хрущёвки и были уже в Жиловских выселках. Наши взорвали мост перед мельницей, чтобы немца остановить. А когда мы пришли в Кочетовку, то немцы шли уже со стороны Быковки. Стрельба пальба и всё такое. Мы по деревне мечемся ищем где спрятаться. Тут я видел как сдавался немцам начальник штаба полка. Народ сказал, что это начальник штаба. Он идёт с поднятыми руками, немцы у него над головой очередь, он падает, после опять поднимается и идёт, а они опять очередь.

Потом мы вернулись в Жилую, немцы уже заняли Кочетовку, но Жилую ещё нет. Ночью с Покровки стрельба. Мы решили бежать на Покровку, спрятаться. Мы отбежали от дома метров 100 до колодца с журавлём, смотрим а с Покровки немцы спускаются и строчат из автоматов. Мы обратно домой, а эти солдаты ничего не делают сидят и не знают что делать. Мы им немцы уже в деревне, делайте что-нибудь, уходите хотя бы отсюда.

Они, а куда идти. Отец их вывел через двор за огород и они пошли. А вокруг деревни ни постов ни охраны. Никакой караульной службы. Короче все побежали к школе, тут немцы их с Покровки из пулемётов накрыли, много погибло.

Короче, наши ушли, мясо кончилось, картошка кончилась. Пришли немцы, курей перестреляли, поросёнка и овец застрелили. Немцы доели нашу скотину. Местных они никого не тронули. Это были войсковые, а не эсэсовцы. У нас жило 5 офицеров, они получали посылки и им на рождество прислали яблоки и они нас 6 детей угостили по яблоку. Яблочки такие вкусные. Мы все на хорах лежим, наши все спят, а немцы кто спит, а кто нет. Те кто не спал ловят на себе вшей и бросают на тех кто спит и смеются. Я не сплю за ними наблюдаю. Я думаю, когда же вы угомонитесь, мне для себя нужно подвиг совершить. Яблоко у вас стащить. Они погасили лампу и улеглись. Я перешагивая через них к печурке, куда они поставили ящик, в котором оставалось 2 яблока. Я прокрался к этому ящику, нащупал их и оба забрал. И я их так с удовольствием съел. Они мне так понравились, так понравились. И я заснул с чувством выполненного долга. Утром меня Маша по заду бьёт, просыпаюсь. Немцы уже трясут отца, вывели на улицу, орут партизаны украли яблоки и тянут отца под бугор расстреливать. Маша по немецки немного понимала и поняла что это все из-за пропавших яблок.