— На самом деле они никогда тебе об этом не говорили. Ну а как бы они могли сказать — профессор Рэнфрю лелеял подозрения. В теории. Передавал то, что, как ему казалось, знал. Но поскольку уж мы, Кипс, по уши в этой похлебке, необходимо найти свой собственный выход, или не найти — смотря как сложатся обстоятельства. Это как на время включить свет, на время, достаточное для того, чтобы увидеть, как ужасающе много стоит на кону...масштабы возможностей здесь...
Киприан прищурился.
— Рэтти?
— Я слышал, куда тебя отправляют и какие ты получил приказы. Я бы вмешался, если бы мог.
Киприан пожал плечами.
— Конечно, я — крайне важный парень, но на самом деле меня беспокоит, кто присмотрит за Яшмин. Ее друзья, насколько я могу судить, ей не друзья. Хотелось бы знать, не может ли кто-то из твоей команды...
— Конечно. Но, Кипс, тебе туда ехать, может быть, опасно.
Рэтти пристально смотрел — в его глазах отражался дождь в четырехугольных дворах, дым из труб на реке, рассветы, изгибающие шифер кровель в окне, пинты и бутылки, конные скачки, выигранные и проигранные, мгновения прекрасного взаимопонимания, почти достигнутого, ушедшего в ночь.
— Здесь опасно. Взгляни на этих людей, — он взмахнул рукой в перчатке, указывая на толпу австрийских горожан в поле видимости. Хмурился, мотал головой:
— Или было что-то особенное?
— Тейн, полагаю.
— Да. Будьте внимательны при передвижениях, как обычно пишут в гороскопах. Думаю, я действительно мог бы взять Яшмин с собой в Триест.
— У нас там есть парочка хороших людей. А еще — твой агент, парень из «Нового Ускока», Владо Клиссан.
— Мы уже установили контакт. На Владо можно рассчитывать.
— Он ненавидит Тейна.
— Именно эту формулировку я искал.
Рэтти на мгновение положил руку на рукав Киприана.
— Я всегда приношу тебе больше неприятностей, чем нужно, каждый раз, когда всплывает ее имя. Надеюсь, ты понимаешь, что это просто юношеские представления о поддразниваниях.
Склонив голову:
— И мои юношеские представления о влюбленности. Не представляю, чтобы я мог любить ее сейчас, Рэтти, но мне действительно необходимо точно знать, что она в безопасности. Знаю, каким надоедой ты, должно быть, меня считаешь — это не те вопросы, решением которых ты часто занимаешься, и я тебе благодарен.
— В более спокойные времена...
— Мы не съели Кровянку Специальную, — кивая на тарелку в недрах Автоматического Ресторана из чистого свинцового стекла и хромовой стали. — Очевидный ответ на глубокий кризис.
— Хм. Лично я всегда предпочитал бифштекс в тесте.
Она ехала по Южной железной дороге, SÜDBAHN, и смотрела назад на железные точки конвергенции и уходящие вдаль индикаторные лампы. Материальная и зримая метафора, думала она, полного набора «свободных выборов», определяющих направление человеческой — жизни. Новая точка переключения каждые несколько секунд, иногда видимая, а иногда проезжаешь мимо нее незаметно и необратимо. Сев на поезд, человек может стоять и оглядываться назад, смотреть, как всё уплывает вдаль, сияя, словно это предначертано судьбой.
Станции уходили в прошлое одна за другой. Туннель Земмеринг, долина Мур, разрушенные замки, внезапная путешествующая компания заядлых любителей гидропатии, зверские оттенки курортной моды, неотвратимость Граца. Потом строго на юг по Славянской равнине, и снова холмы, туннели, Любляна, по вересковой пустоши, в Карст, первый проблеск моря, наконец, через Опеину на Южный Вокзал Триеста. Экспресс идет одиннадцать с половиной часов, путешествие из одного мира в другой.
Киприан договорился, что она остановится в пансионе в Старом Городе, возле Пьяцца-Гранде. Достаточно близко от Пьяцца-Кавана, чтобы ее то и дело по ошибке принимали за одну из ночных бабочек, работающих на этой территории. Вскоре она близко подружилась с некоторыми из этих трудолюбивых светлячков. Киприан поддерживал невропатический уровень осторожности, когда приходил на их встречи и уходил с них. В те дни Тейн практически забросил Венецию ради Вены, но некоторые его клевреты точно были поблизости.
А что касается помощи от конторы Тейна в ее затруднениях, в сущности, Яшмин не могла особо на нее рассчитывать.
— Нет-нет, Лейтвуд, мой дорогой мальчик, так дело не пойдет, — он выбрал момент, достаточно близкий к отъезду Киприана на Балканы, чтобы можно было не маскировать прозрачность оскорбления, тягучая манера речи Тейна становилась всё более невыносимой, он продолжал, — видишь ли, да, твоей маленькой подружкой, кажется, интересуется Охранное отделение, а в данный момент именно Охранному отделению нужно оказывать особое уважение, поскольку Англия и Россия так недавно достигли взаимопонимания, оно так пугающе чувствительно, все мы должны поддержать в этом Министерство иностранных дел, отложив в сторону наши пустяковые маленькие личные мечты и желания, не так ли.
Это вовсе не стало для Киприана сюрпризом.
— Мы заключили соглашение — достаточно спокойно напомнил он, — а вы с таким же успехом можете оказаться австрийским двойным агентом, вы, ничтожный кусок дерьма.