На Дерибасовской хорошая погода… Еврейский юмор одесских эмигрантов

Жан Габен однажды удалил зуб. Через несколько дней от дантиста пришел конверт. Габен думал, что там счет за удаленный зуб, но нашел в конверте денежные купюры и короткое письмо: «Я продал ваш зуб вашей поклоннице, которая теперь носит его как талисман. Из полученных денег я удержал по счету, а остаток прилагаю».

В это же время в стоматологическом кабинете «Шварцман и сын» старый Изя Шварцман закончил пересчет толстой пачки ассигнаций, когда в кабинет зашел его сын.

– Как дела, папа?

– Прекрасно, сынок! Сегодня продал еще восемь зубов Габена! Храни Господь его самого и его поклонниц!

– И тех наших пациентов, которые даже не догадывались, шо мы удаляем у них зубы Габена!

Отец и сын Шварцманы рассмеялись, а потом Шварцман-старший мечтательно добавил:

– Ах, сынок, вот если бы к нам в кабинет зашел Ален Делон…

* * *

Во время Шестидневной войны 1967 года президент Египта Насер обратился за предсказанием к гадалке. Та раскинула пасьянс и сказала:

– Господин президент, карты говорят, что вам суждено умереть в еврейский праздник.

– Это невозможно! – вскричал Насер.

– Карты никогда не лгут, – ответила гадалка.

– Если это правда, то какой именно будет тогда праздник? – спросил он.

– Господин президент, любой день, когда вы умрете, будет еврейским праздником.

* * *

– Знаешь, Кац, я в затруднительном положении. Не мог бы ты меня выручить? Мне позарез нужны десять тысяч шиллингов.

– О чем речь, дорогой! Конечно могу.

– А под какие проценты?

– Девять.

– Ты что, издеваешься? Как ты можешь драть такие проценты с единоверца? Что подумает о тебе Господь, если посмотрит сверху?

– Если Он посмотрит сверху, то увидит не девятку, а шестерку!

* * *

Старик еврей заглянул как-то в местечковую кузню, ни слова не говоря, прикурил от огня и вышел. Это стало повторяться каждый день. Наконец кузнец не сдержался:

– Послушай, что ты приходишь сюда каждый день, прикуриваешь и даже не спрашиваешь, можно ли? Кто ты вообще такой?

– Как кто? Я тот старый еврей, который заходит к тебе прикурить.

* * *

В небольшом городке умирает местный богач Рабинович. Все свое огромное состояние он завещает двоим сыновьям. Но толковому и работящему Изе оставляет одну лишь корчму, а беспутному и вечно пьяному Яше – все остальное. Ребе, пришедший навестить умирающего, пытается наставить его на путь мудрости:

– Это, конечно, не мое дело… Это твои деньги и твои сыновья… Но ведь Яша пропьет все твое состояние за полгода!

– Правильно. Но где он его пропьет, если в городе всего одна корчма?

* * *

Одесса, Песах. В кошерной лавке:

– Что это у вас маца такая твердая – просто откусить нельзя?

– Всегда вы недовольны! Да если бы эту мацу дали евреям в Египте, они были бы от нее в восторге.

– Конечно, ведь тогда она была еще свежая!

* * *

Чета Блау собирается праздновать серебряную свадьбу. Мозес строит планы:

– Знаешь, Рахиль, давай все сделаем точно как в день нашей свадьбы. Утром пойдем гулять в Городскую рощу.

– А потом? – с интересом спрашивает жена.

– Потом пообедаем у Нейгера[1].

– А потом?

– Потом поднимемся на Швабскую гору и полюбуемся панорамой.

– А потом?

– Потом пойдем в кафе, и нам будут играть цыгане.

– А потом?

– Потом пойдем домой.

– А потом? – спрашивает жена, розовея.

– А потом у меня будут болеть ноги.

* * *

Один мужчина лежит в больничной палате после операции. К нему заходит монахиня, которая пришла в больницу, чтобы подбодрить страждущих. Она стала его расспрашивать о жизни, о семье, и он рассказал о своей жене и тринадцати детях.

– Боже всемогущий! – удивилась монахиня. – Тринадцать детей! У вас хорошая, настоящая католическая семья. Бог очень гордится вами!

– Возможно, – сказал мужчина, – но я не католик. Я еврей.

– Еврей? – вскричала монахиня и вскочила, порываясь уйти из палаты.

– Но почему вы убегаете? – удивился мужчина.

– Я не знала, что разговариваю с сексуальным маньяком!

* * *

– Циля! Циля! Цилечка! Сегодня я разговаривал с царем! Сам государь император уделил мне внимание!

– Ой вэй! И где это было?

– На Невском! Я перебегал дорогу, а он из фаэтона мне как крикнет: «Куда ж ты прешь под колеса, жидовская морда!»

* * *

У Абрама на ширинке оторвалась пуговица. Он просит жену:

– Пришей!

– Ты что, сегодня же суббота, делать ничего нельзя!

– Ну и как быть? Что, весь Шаббат с расстегнутой ширинкой ходить?

– А ты пойди к дворничихе Нюрке, она же гойка, субботу не соблюдает. Попроси, пусть пришьет.

Через полчаса возвращается Абрам с побитой мордой. Циля ему:

– Шлимазл, ты что, решил к ней заодно и поприставать?

– Что ты, Цилечка! Нет, я попросил, она пришила. Но когда откусывала нитку – как раз вошел дворник!

* * *

Моисеев закон запрещает употреблять в пищу свинину. Пить красное вино само по себе можно, но раньше это запрещалось делать в компании язычников: евреи старались избегать любой ситуации, когда их участие в винопитии выглядело бы как принесение жертвы языческим богам. Очень набожные люди и сегодня пьют вино лишь еврейского производства.