На десятой планете

Была объявлена тревога. По ее сигналу космонавты быстро заняли свои места и крепко привязались к креслам.

— Неприятно сидеть и сложа руки ожидать гибели, — заметил мрачно Дубравин. — Особенно, если она подкрадывается сзади.

— Я тоже предпочитаю встречаться с опасностью лицом к лицу, — сердито отозвался Медведев.

«Неужели все! — пронеслась в его голове тревожная мысль, от которой холодные мурашки пробежали по спине. — А что испытывают сейчас Таня, Хачатуров, Дубравин, Кулько? Бесстрашные, с горячими сердцами люди, рискнувшие бороздить космос. И вот… Умереть у самой цели, не выполнив задания… Нет. Это невозможно!» Медведева охватила злость. Но он погасил ее, чтобы не мешала сосредоточиться. «Как же быть, если машины не смогли решить, а автоматы бессильны предупредить столкновение?» Ответ был один. «Не сдаваться! Продолжать бороться до конца!»

— Беру управление! — сказал Медведев так твердо и решительно, что его слова невольно вселили во всех уверенность.

Грозно поблескивая, астероид с такой быстротой нагонял корабль, что радиодальномер еле успевал отсчитывать сокращающееся расстояние.

Изменение курса корабля на несколько градусов не помогло. Метеорит продолжал по-прежнему нестись за кораблем, наседая ему на хвост. В перископ было хорошо видно уродливую глыбу, которая, казалось, как живая, гналась за космонавтами и с каждой секундой увеличивалась в своих размерах.

— Всем повернуть кресла налево! — скомандовал Медведев по радио, решившись на крайние меры.

Последние километры отделяли корабль от астероида. Еще секунда — и катастрофы не миновать!

«Рискну! Пусть, зато есть вероятность спасения!.. Выдержит ли только организм людей? Перегрузка будет большая, но короткая!» — мелькнуло в голове Медведева.

И в критический момент, рискуя собственной рукой погубить космонавтов, он на короткое мгновение включил боковые дюзы атомных двигателей, заставив корабль почти отпрыгнуть в сторону.

Страшный толчок!.. И космонавты, теряя сознание, услышали сильнейший скрежет по броне корабля.

Глава шестая В царстве смерти

Медведев с усилием приоткрыл глаза. Хотел пошевелиться, но не смог. Голова словно налитая свинцом, к горлу подступала тошнота.

«Жив!» — обрадовано подумал он, и тут же кольнуло беспокойство: «А как товарищи? Что с ними?»

Стараясь побороть слабость, Медведев отстегнул ремни, привязывавшие его к креслу, осмотрелся вокруг. Корабль, кажется, остался цел. Бросил взгляд на экран — игла курсоуказателя направлена на Цереру.

— Армен! — беспокойно позвал Медведев. Ответа не было. Радио, телефон — все молчало.

— Армен! Хачатуров! — крикнул он уже сильнее. — Да отзовитесь же наконец!

— Капитан, это ты? — раздался глухой голос Хачатурова.

— Я! Я, Армен, дорогой! Как ты там? Все в порядке?

— В порядке. Атомный двигатель исправен.

В наушниках что-то затрещало, и Медведев услышал по радио слова Дубравина.

— Все, кажется, обошлось благополучно, капитан. Впрочем, я так и думал.

«Дубравин верен себе даже в эти минуты, — подумал Медведев и с облегчением вздохнул. — Сколько у него оптимизма, духовной бодрости!»

— Как чувствуешь себя, Вася?

— Неплохо! — по голосу Дубравина чувствовалось, что он говорит правду.

— Тогда обследуй снаружи корабль. Сможешь?.. Действуй! Да будь осторожен. — Тут лицо Медведева озарила радость. Он услышал слова Даниловой. — Таня! Ты меня слышишь? Так чего же ты так долго молчала? Не хотела мешать? Глупая ты.

Глухая тишина в ракете постепенно сменялась возгласами людей. Была установлена прерванная связь с экипажем Боброва. Медведев почти совсем успокоился. Серьезно из космонавтов никто не пострадал. Хуже других пока чувствовал себя Запорожец, но состояние его улучшалось. Нигде — во всех рубках и отсеках корабля — ничего подозрительного не обнаруживалось.

Вскоре возвратился Дубравин.

— Скользнув по броне, астероид оставил на ней память — длинные царапины, — доложил он капитану, — Но, что хуже всего, — пострадали обе наши танкетки. Одну астероид повредил, а вторую раздавил и сорвал с креплений.

— Плохо дело, но не безнадежно! — теперь уже веселее проговорил Медведев.

— Удивительно! Я думаю совершенно так же.

Оба улыбнулись.

Шли последние часы сближения с Церерой. По показаниям гравитометра Медведев определил силу ее притяжения. Она была почти в тридцать раз слабее земной.

Корабль, постепенно теряя скорость и переходя на движение по эллиптической траектории, то проносился вблизи планеты, то снова удалялся от нее.

Данилова и Запорожец с увлечением фотографировали поверхность Цереры. Ярова уже в который раз пыталась установить радиосвязь с фаэтами. Но они хранили молчание.

Что бы это могло означать? Пока это еще не обескураживало. Возбуждение было всеобщим.

— Вася! Передай на Землю, что мы достигли Цереры! — приказал Медведев Дубравину.