На десятой планете

— Как вы управляетесь со всем этим? — поинтересовался Дубравин у Ни-лии, показывая на машины.

— Нас выручают саморегуляторы, крохотные, механические помощники. Они заменяют труд многих фаэтов, являются бдительными сторожами. Саморегуляторы поддерживают нужное тепло в помещениях, подают воду, очищают воздух, сигнализируют обо всем здесь происходящем. И не только тут. Это они известили о твоем приходе и о том, что ты пострадал от разряда, сорвавшегося с эфироантенны. Мы услышали твои сигналы по эфиру, хотели связаться с тобой, но неудачно: чуть не убили тебя.

Теперь Дубравин все вспомнил и понял.

— За все саморегуляторы, — продолжала Ни-лия, — мы благодарим предков. Они снабдили нас умными машинами и запасами ядерного топлива.

— Как же вы рискнули спасать меня, не зная, кто я и зачем пришел к вам?

— Если бы ты не пострадал, мы, может, поколебались открыть тебе вход. А сам бы ты к нам не проник. Наши стены настолько крепки, что даже выдержали ужасную катастрофу, постигшую нашу планету.

— Какую катастрофу?! — встрепенулся Дубравин. — Ты не говорила о ней, я что-то не помню. Почему же ты не отвечаешь?

Космонавт сгорал от нетерпения узнать разгадку таинственной истории Цереры.

— Не могу, — тихо пропела фаэтянка. — Это слишком долгий рассказ, да многого я и не знаю. Ми-дион все скажет тебе, — и Ни-лия, тронув Дубравина за руку, повела его дальше.

— Вот наша плантация. Здесь мы получаем пищу.

Фаэтянка открыла дверь в узкое помещение, залитое теплым красноватым светом. Кусты, отливающие синевой, длинными рядами произрастали вдоль стен. На ветвях висело множество плодов, величиной с кулак, и цвели большие синие цветы.

— Это кусты жизни. Маленькие плоды едим сырыми. Со спелых снимаем кожуру, потом запекаем их. Получается то, что ты назвал хлебом. Тебе нравится наш хлеб, Ва-си-я?

— Очень! — похвалил Дубравин.

— Говорят, раньше эти кусты были небольшие, но после катастрофы они увеличились. Вероятно, на их рост повлияло уменьшение силы тяжести.

«Значит, и у нас на „Комсомолии“ это тоже является одной из причин усиленного роста растений», — подумал Дубравин.

Они вышли с плантации и направились дальше.

— Ни-лия! А мы не заплутаемся среди этих лабиринтов? Как ты находишь дорогу? Здесь столько всяких помещений, коридоров, переходов, этажей…

— О, нет! Обрати внимание на световые обозначения. А что находится за закрытыми дверями, легко узнать по висящим над ними таблицам.

— Интересно, куда ведет вот эта дверь с крестом и без таблицы?

— Там ужасные места! — с испугом произнесла фаэтянка. — Это соединительный тоннель с другим убежищем. Вскоре после катастрофы, неизвестно почему, в том убежище погибли все жившие в нем фаэты. Ми-дион говорит, что там до сих пор лежат горы трупов.

С минуту Дубравин и фаэтянка шли безмолвно по полутемному коридору.

Ни-лия привела его в машинное отделение. В нем тесно расположились сложные установки, напоминавшие небольшие синхрофазотроны.

— Установка для разгона атомов? — высказал предположение космонавт.

— Не угадал, — покачала головой Ни-лия. — Эти машины превращают одни минералы в другие.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что тут можно переделывать железо в золото? — пошутил Дубравин.

— Не совсем так. С помощью этой машины мы превращаем камни в кислород, а вон той — в легкий водород. Соединяя кислород с водородом, получаем воду.

— И ее можно пить?

Фаэтянка нажала на одну из кнопок. Тут же с потолка начала быстро опускаться большая плита.

— Ай!.. — вскрикнула Ни-лия.

В одно мгновение Дубравин схватил ее за руку и рванул к себе. На то место, где только что стояла фаэтянка, грохнулась тяжелая плита.

Ни-лия, дрожа всем телом, благодарно взглянула на космонавта.

— Не та кнопка. Хотела напоить тебя. Ошиблась, — начала оправдываться она. — Ты спас меня, Ва-си-я. Никогда этого не забуду. Зу-лей! — протянула нежно фаэтянка.

Дубравин растерянно улыбался.

— Ну, что ты. Я просто… — он не находил слов, чтобы выразить свою мысль. — А как я должен благодарить вас, Ми-диона, тебя за то, что спасли меня, вылечили, — нашелся он наконец.

— Об этом не надо, — умоляюще протянула Ни-лия, взяв руку Дубравина в свои, благодарно пожала ее. Руки Ни-лии были холодны.

— Объясни, почему у тебя руки иногда бывают, как ледышки?

— Фаэты принадлежат к числу полухладнокровных живых существ. Температура моего тела без вреда для здоровья может понижаться или повышаться в зависимости от теплоты окружающей среды.

— Вот такой холодной была у нас на Урале малахитница — Хозяйка Медной горы, — пошутил Дубравин и, улыбаясь, рассказал Ни-лии уральский сказ. Потом начал с увлечением описывать чудесную русскую природу с ее холодной снежной зимой, буйную в цветах весну, жаркое лето и золотую осень, полную замечательных даров щедрой земли.

Он рассказал о величии Уральских гор и красоте сибирской тайги, о морях и полноводных реках и о том, как люди подчиняют себе природу, преобразуют ее.

Фаэтянка внимательно слушала космонавта.

— Ты тоскуешь по Земле, — поняла она его. — Тебе очень хочется туда?

— Очень, Ни-лия!..

Глава восьмая История катастрофы