На Диком Западе. Том 2

Горман проехал тридцать миль в то утро, сорок — накануне, тридцать пять — перед тем, и так уже четыре дня, покрыв всего двести тридцать миль в ответ на короткое письмо от Джима. Он приехал потому, что Марсден написал:

«Дорогой Джордж, у меня предвидятся кое-какие неприятности и, по-видимому, я один с ними не справлюсь. Если у тебя есть свободное врем, то отправляйся ко мне — ферма Марсдена в одиннадцати милях к западу от Доги. К тому же не мешало бы тебе сделать визит, который ты обещал шесть лет назад. Как ты думаешь? Всегда твой Джим Марсден. P.S. На твоем месте я бы не уклонялся от встреч, однако я бы особенно и не распространялся о том, что едешь ко мне».

Горман и Марсден стали закадычными друзьями с тех пор, как впервые попали вместе на ферму, Горман шестнадцати лет, а Марсден несколькими месяцами старше. Их дружба продолжалась без перерыва лет десять. Война, мир, удовольствия, затруднения, голод, жажда, карты, поединки, богатство и бедность они разделяли по-братски. Когда двое мужчин пройдут через такие испытания, нет на свете другой дружбы, которая была бы крепче. Дружба мужчин свободна от вечной борьбы за господство, и только женщина способна разрушить ее. Но в стране, где неисчислимые стада гуляют по прериям, женщин немного. У Гормана было свое собственное представление о той девушке, которая могла бы увлечь его, и он пока не встречал такую, которая бы отвечала его идеалу, но многих, которые ему не отвечали. Марсден по натуре был более романтичен. Недели й месяцы, проведенные в одиночестве на ферме, делали его легкой добычей чуть ли не первой недурненькой женщины, которую он увидал в городке. Его увлечения были, однако, непродолжительны. Женщина еще ни разу не встала между друзьями.

Только когда Джим получил в наследство ферму, а Джордж, не имевший денег, упрямо отказался разделить богатство друга, они расстались. С тех пор они даже не переписывались, но слухи проходили и через прерию, и оба знали о жизни друг друга. Мужская дружба вполне застрахована от влияния разлуки. Она никогда не ржавеет. И призыв Джима вновь восстановил их дружбу, чистую и острую, как лезвие кинжала, только что вынутого из ножен.

Гормана совершенно не интересовало, какие неприятности возникли у Джима, хотя он смутно предполагал, что тут замешана женщина. По-видимому, произошла перестрелка, и перспектива схватки занимала Гормана. Намек на осторожность в письме друга подтверждался поведением жителей Доги. Марсден был человеком, запросто обретающим друзей и врагов, и Горман без труда догадался, что городок знал о неприятностях Марсдена и, наверное, разделился в своих симпатиях. А что неприятности эти были серьезны, Горман знал потому, что друг его сознался в своей невозможности справиться с ними в одиночку.

Два ковбоя — любители слив, могли вполне оказаться возможными врагами. Ясно было, что и его имя, и цель его поездки произвели на них впечатление. В натуре Джорджа было действовать осторожно, а стрелять — быстро, если к этому представлялся случай.

Пока Джордж стоял, отыскивая вывеску Галея, Сэлли Декстер снова проехала мимо него. На этот раз взгляд ее встретил глаза Гормана. Легкая складка легла между ее бровями. На мгновение лицо ее вспыхнуло, она нерешительно задержала свою лошадь, потом круто повернула ее и карьером помчалась вдоль улицы. Джордж следил за ней, слегка приподняв брови.

«Обидчивая, — заметил он про себя, — ей бы хотелось, чтобы я соскочил со своего Негра, снял шляпу, поклонился низко и сказал: сударыня, вот ваша шляпка, — извините, что не поймал ее раньше. Чепуха! Обидчивая и испорченная. Наверно, у нее богатый папаша, и она высматривает теперь покорного муженька. А пока что чувствует себя полной хозяйкой города. Однако должен признаться, что она прехорошенькая и ездит прекрасно. Уехала в мою сторону, но вряд ли я ее обгоню».

Упущенная возможность, по-видимому, мало беспокоила Гормана и, увидав вывеску Галея, он пошел к нему и нанял повозку.

— Я верну ее обратно сегодня ночью или завтра утром, — заверил он.

— А как далеко вы едете? — спросил Галей.

— Одиннадцать миль. К Джиму Марсдену. — Горман заметил, что веки Галея дрогнули.

— И рад бы услужить вам, мистер, но не могу ничего сделать до завтрашнего утра. У меня сейчас нет ни одной свободной лошади.

Горман отвернулся. Ясно было, что Галей лгал. Очевидно, в деле Марсдена он был против него. На другом постоялом дворе Горман нанял повозку и пару низкорослых, прытких коней. Решив, что владелец их нейтрален, он попробовал его расспросить.