На Диком Западе. Том 2

— Хуже, чем отказала… — Джим сокрушенно вздохнул. — Она говорит… «Джим Марсден, — заявила она, — я надеялась, что вы сделаете мне предложение, я хотела, чтобы вы его мне сделали, чтобы сказать вам в лицо то, что я о вас думаю. Не то, что вы ухаживаете за каждой девушкой… Есть и другие вещи, которые я о вас знаю, и вы должны понять, что ни одна порядочная девушка не пожелает вашего общества. Если б мой отец был жив, — он бы проучил вас, Джим Марсден, за то, что вы смеете говорить мне о вашей любви. Говорить о любви вам так же пристало, как свинье о чистоплотности. У меня нет брата, и я не желаю обращаться к родным. Я женщина и я, мстя вам, пускаю в ход женское оружие. Мой ответ на ваше предложение: нет, нет, если б даже мне пришлось выбирать между вами и смертью!» Вот так-то!.. И скажу тебе, дружище, это ее женское оружие ранило меня глубоко! «Убирайтесь, — продолжала она, — и не смейте переступать границы между моей фермой и вашей. Занимайтесь своими делами и оставьте меня в покое»… Потом повернулась и уехала, не дав мне и слова сказать… Понимаешь, Джордж, я буквально обалдел… Ничего особенно дурного не было в том, что я ухаживал за другими девушками… Я не соблазнил ни одну из них, я никому ничего не обещал… А кроме этого, я не сделал ничего такого, что могло бы оттолкнуть такую девушку, как Сэлли Декстер… Обидеть ее тем, что признаться в своей любви? Абсурд! Я был оскорблен, унижен, и чем больше я думал о ее слова, тем большая злость во мне закипала… Потом я приказал огородить водопой и — каша заварилась… Теперь я уже успокоился… Это хорошо, что ты заключил перемирие. Унизительно для мужчины ссориться с женщиной. К тому же, необходимо объясниться. Почему она на меня рассердилась? Кто отравил ее скот? Кто меня ранил? Во всем этом чувствуется чья-то рука. Вот почему я послал за тобой, старина. Один я не справлюсь, и слушай, — он поднялся на локте, — если я не помирюсь с Сэлли — то я и выздоравливать не желаю… Может быть, тебе это не понятно, но для меня она — все, понимаешь, вся моя жизнь!

— Может, я и не понимаю, Джим, но скажу одно: если в моих силах уладить вашу распрю — я улажу, вот тебе мое слово!

— Я знаю, Джордж!

Друзья пожали друг другу руки. Они знали, что могут положиться на свою дружбу.

— Знаешь, она замечательная девушка, — сказал Марсден после некоторого молчания.

— Лучших я не встречал, Джим.

— Правда?

— Ей-богу.

Чтобы скрыть свое волнение, Марсден попросил папиросу, и некоторое время оба курили молча.

— Давно у тебя служит Лоу? — спросил Горман.

— Года два.

— Дельный работник?

— Бывают и лучше, но есть и хуже. Раньше он работал на ферме Круг «Д».

— А! Почему?

— Он ушел с фермы, когда старый Декстер умер. Говорил, что не хочет служить там больше. Ну, я и взял его тогда, нуждаясь в управляющем. А что, он тебе не нравится, Джордж?

— Не особенно. Однако Ли Вунг его еще больше недолюбливает.

— С чего бы вдруг?

Горман рассказал.

— Странно, — заметил Джим. — Ли Вунг тоже работал раньше на ферме Круг «Д».

— Ушел по той же причине, что и Лоу?

— Да, — Марсден усмехнулся. — Сказал мне, что женщины-де все время возятся около кухни и суют всюду свои носы. «Ты, — говорит, — сам это увидишь!»

— У тебя, по-видимому, симпатия ко всему, что с фермы Круг «Д», — сухо заметил Горман. — Мисс Декстер действительно производит впечатление строгой и рачительной хозяйки. Между прочим, Лоу сказал мне, что тебя подстрелили пулей тридцать третьего калибра.

— Верно, у меня и пуля сохранилась. Хочешь посмотреть?

— К чему? Тридцать три — весьма распространенный калибр. Я заметил у тебя в гостиной винчестер тоже тридцать третьего калибра. Висел на стене заряженный…

— Заряженный? Никогда в жизни я не повешу заряженного ружья на стену. Помнишь тот случай с женой фермера? Последний раз я охотился с этим ружьем месяца два назад и прекрасно помню, что разрядил магазин.

— Возможно, что я ошибся, — сказал Горман небрежно, желая успокоить больного, затем продолжал: — Лоу говорил мне, что у тебя есть враги, Джим. Рассчитанные рабочие, железнодорожные грабители. Он уверен, что кто-либо из них стрелял в тебя.

— Трудно сказать. Не думаю, чтобы рабочие отважились на такое. Вот железнодорожные грабители — другое дело. Тут как-то подобралась настоящая разбойничья шайка. Сперва устроили две-три кражи, обобрали банк, остановили почтовую карету. Нам это в конце концов надоело. Шериф наш — парень трусливый и вялый. Так что, когда слух дошел до нас, что бандиты обокрали поезд, мы собрались, человек двадцать, выследили всю шайку и поймали двух. Остальным удалось удрать и скрыться. Пойманных посадили в тюрьму, а остальные, наверно, и сейчас скрываются в окрестностях. Ждут, пока о них позабудут. Кто либо из них, действительно, мог меня подстрелить, потому что я руководил погоней. Жаль, что тебя с нами не было.