На Диком Западе. Том 3

— На коня, сеньорита, и вперед, я прикрою отступление, — крикнул Крестоносец, сидевший верхом и державший за узду лошадь для офицера. Последний одним прыжком очутился на ее спине, и все трое помчались вслед за остальными.

Можно себе представить бешенство апачей. Многие из них вскочили на лошадей и погнались вслед за беглецами, но те уже далеко опередили их, так что через полчаса апачи поняли бессмысленность погони и вернулись в лагерь.

В это время начало темнеть. Железная Рука остановил, наконец, своих спутников и сказал им:

— Во истину славная была скачка. Но теперь я должен возвращаться к лагерю, так как не могу оставить в беде моего молодого друга.

Суванэ молча пожала руку трапперу.

— Я не согласен, — крикнул янки. — Вы должны подумать о моей безопасности, мистер Железная Рука, и я запрещаю вам возвращаться.

— Я еду с вами, — решил Крестоносец, не обращая ни малейшего внимания на возглас янки. — Причем это вовсе не так опасно, как кажется с первого взгляда, все апачи уверены, что мы отправились в гасиенду. Теперь мы знаем, когда они нападут на нее; оба американца могут предостеречь дона Гусмана, а мы подождем в убежище Железной Руки ухода апачей и освободим пленников из рук стражи.

Это предложение было всеми одобрено. Кентуккийца и мистера Смита проводили до того места, откуда они одни могли найти дорогу в гасиенду; затем Железная Рука, Крестоносец, Диас, поручик и Суванэ снова пошли к лагерю апачей.

Для успешного осуществления замысла Крестоносца потребовалась вся сноровка и мужество маленького отряда. После того как главные силы индейцев двинулись в поход, они поспешили к лагерю.

Суванэ, оставив своих друзей в засаде, открыто пошла в лагерь и, воспользовавшись удобной минутой, подошла к брату, который стоял, прислонившись к дереву. Она шепотом сообщила ему о намерении друзей и просила его держаться наготове. В то же время она украдкой уронила на траву кинжал.

Команч молча наклонил голову, между тем как его сверкающие глаза остановились на оружии.

Затем Суванэ проскользнула в вигвам Мерседес и просила ее не выходить, какой бы шум она ни услышала, но приготовиться к бегству.

Нападение вполне удалось; они одолели стражу, освободили пленников, затем все сели на коней и немедленно покинули лагерь.

До гасиенды они добрались как раз в то время, когда около нее разыгрались заключительные сцены сражения.

К сожалению, по дороге к гасиенде Суванэ была увлечена толпою отступающих в панике апачей.

Но не будем опережать события и перенесемся в гасиенду, обитатели которой с минуты на минуту ожидали нападения апачей, так как ни Крестоносец, ни Диас не возвращались.

Хотя в течение дня ничего не было слышно об индейцах, никто не осмеливался выходить из гасиенды, и дон Альфонсо с Бельским воспользовались этим временем, чтобы усилить, насколько было возможно, средства защиты.

Весь день прошел, таким образом, в оживленной работе, а о волонтерах графа Альбана не было ни слуха, ни духа. Поздно вечером перед восточными воротами гасиенды явились два американца, и когда их впустили, они, к ужасу дона Гусмана, сообщили, что его дочь захвачена в плен апачами, которые собираются напасть на гасиенду нынче же ночью.

Настроение защитников гасиенды после этого сообщения омрачилось, но мужество их нисколько не поколебалось, хотя их насчитывалось не более 60 человек, между тем как индейцев было несколько сотен.

Уже два дня назад лучший скот и чистопородных лошадей перевели на широкий внутренний двор гасиенды и здесь привязали, но еще более тысячи лошадей и две тысячи голов скота остались в большом корале на равнине, по которой должны были прийти краснокожие.

Так как апачи могли воспользоваться этими животными, чтобы под их прикрытием подобраться к воротам гасиенды, дон Гусман решился пожертвовать этой частью своего состояния и уже хотел отдать приказание отворить ворота кораля и выпустить животных, когда волонтер-мексиканец из отряда Бельского предложил лучший вариант. Предложение его было принято тем охотнее, что два вакеро вызвались помогать мексиканцу при осуществлении его довольно опасной затеи.

Трое людей отправились в ближайший кораль, раскачали там некоторые из столбов загородки, так что она должна была обрушиться при первом натиске животных, затем связали двух быков и одного жеребца, повалили их на землю недалеко от ворот кораля и привязали к ним пучки сухих сучьев, обмазанных смолою и маслом. Устроив все это, они спрятались за связанными животными, а мексиканец укрылся перед внешней оградой кораля. Наступал уже второй час ночи, и с минуты на минуту можно было ожидать индейцев. Вскоре послышался шум, какой бывает, когда неподалеку идет многочисленная толпа. Шум затих по направлению к востоку. У защитников гасиенды невольно сжалось сердце, как это случается с самыми мужественными людьми, когда они чувствуют приближение невидимой опасности.