На Диком Западе. Том 3

— Вперед! Оседлайте мою лошадь! Через час мы должны быть в дороге!

Напрасно верный Евстафий пытался удержать его в постели. Граф, казалось, знал все, что происходило вокруг него во время его забытья, и потребовал только отчет об отъезде экспедиции. Через час после своего выздоровления он уже находился во главе отряда, который встретил его радостными криками. Не теряя времени, граф двинулся в поход со всей энергией полководца, умеющего в случае необходимости быть беспощадным и, таким образом, как раз вовремя явился в гасиенду.

Он первым вступил в нее в сопровождении четырех или пяти всадников и бросился на толпу апачей, проникших вслед за Серым Медведем в главное здание. Двое или трое из них были растоптаны его конем, привыкшая к фехтованию рука графа, вооруженная тяжелой дамасской саблей, отбила направленный на него томагавк и разрубила туловище апача от плеча до седла.

Демонстрация невероятной силы вселила такой ужас в остальных индейцев, бросившихся было на графа, что они без всякого сопротивления были перебиты его спутниками.

А граф соскочил с лошади и, бросившись к балкону, заставил отступить новую толпу индейцев, выбегавших во двор.

При виде знаменитого француза можно было вспомнить предания о грозных богатырях, сохранившиеся в северных легендах. Лицо его было бледно, как мрамор, что у некоторых натур служит признаком гнева; глаза его метали молнии, он размахивал тяжелой саблей как перышком, хотя от каждого удара валился кто-нибудь из врагов.

Пораженные ужасом апачи бросились назад в здание, но неумолимый враг преследовал их по пятам.

Достигнув главной залы, он остановился, так как навстречу ему выступил сам Серый Медведь, который слышал звук трубы и хотел было вернуться на место битвы перед гасиендой, но был задержан толпами врывающихся в здание воинов.

Противники приближались друг к другу со сверкающими глазами. Оба сразу узнали друг в друге вождей.

— Сдайся, и я дарую тебе жизнь! — сказал граф по-испански.

— Бледнолицая собака, издохни сам, — крикнул вождь гиленов и бросился на своего противника замахнувшись томагавком.

Граф отразил удар с такой силою, что томагавк вылетел из рук индейца. Тогда граф бросил саблю, ступил шаг вперед и схватил вождя одной рукой за пояс, а другой за короткие кожаные штаны.

В течение нескольких мгновений индеец боролся со своим противником, затем граф поднял его кверху и с такой силою бросил на пол, что вождь растянулся без движения.

— Свяжите его! Я решу позже, что с ним делать, — сказал граф своим спутникам, которые вошли в залу, истребив всех индейцев, встреченных ими внутри здания.

Не обращая больше внимания на побежденного врага и бросив только беглый взгляд на двор, где еще происходили отдельные стычки, так как апачи потерпели решительное поражение внутри и вне гасиенды, граф поздравил дона Гусмана, который вошел в залу усталый, опираясь на свою длинную испанскую шпагу.

— Победа, господин сенатор! Победа, благородный дон! — воскликнул он и спросил. — Где же донья Мерседес?

— Мое несчастное дитя в плену, — сказал испанец. — В руках апачей. На что мне победа, если я должен заплатить за нее жизнью дочери!

— Пусть они осмелятся тронуть хоть волосок на ее голове — за это ответит краснокожий дьявол, которого я взял в плен. Скажите только, дон Альфонсо, где донья Мерседес, и на коней, друзья, в погоню за краснокожими!

— Вчера вечером, — отвечал сенатор, — я получил известие о Мерседес через двух послов и знаю, что верные друзья находятся поблизости ее.

— Если эти послы еще здесь, — перебил граф, — то пусть они явятся ко мне.

Сенатор приказал отыскать их, но оказалось, что кентуккиец тяжело ранен в битве, а янки исчез бесследно.

Услыхав об этом, граф спросил у сенатора, какие друзья находятся поблизости от его дочери.

Сенатор назвал Крестоносца и двух охотников: Железную Руку и Большого Орла команчей.

Граф вздрогнул, он чувствовал, что эта случайность не лишена значения для него и что не следует опять упустить случай встретиться с друзьями гамбузино.

— Всякий, у кого лошадь еще в состоянии двигаться, пусть готовится в путь, — приказал он. — Загоним лошадей, лишь бы спасти сеньориту!

Он хотел проститься с сенатором, но в эту минуту снаружи послышалось громогласное виват, и на лестнице появились Крестоносец, поручик Готгардт и Диас, сопровождаемые толпою; из-за толпы выскользнула легкая фигурка Мерседес и бросилась в объятия обрадованного отца.

Мы уже рассказали читателям, каким образом сеньорита была освобождена из рук апачей, теперь нам осталось только объяснить, почему Железная Рука и Большой Орел не явились в гасиенду. Дело в том, что они не хотели являться туда, где находился предполагаемый убийца их товарища, гамбузино Хосе. Что касается Суванэ, то, как мы уже знаем, она была увлечена апачами, когда неосторожно вышла из кустарников взглянуть на сражение.

Глава IX Вызов. Речной остров. У истоков Бонавентуры