На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

На следующий день в отчете штаба фронта указано, что части 63-й ск разрозненными группами отходят на рубеж: Журавичи, Потаповка, Дудичи^{101}. И это несмотря на то что части корпуса по-прежнему находились в том же районе и до указанного рубежа большей части красноармейцев и командиров уже не суждено было дойти. Генерал Петровский погиб, не доходя 10 км до этого рубежа.

Командование вермахта было довольно развитием событий на гомельском направлении. Из дневника начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера:

«15 августа 1941 года, 55 день войны.

... Наступление в районе Рогачева развивается весьма успешно. По-видимому, вскоре где-то севернее Гомеля предстоит соединение наступающих групп — северной (12-й и 13-й армейские корпуса) и западной (43-й армейский корпус). Можно также рассчитывать на захват большого количества пленных и трофеев»^{102}.

В 12 часов дня 16 августа командир корпуса генерал-лейтенант Петровский собрал командиров соединений и частей и в присутствии штабных командиров и начальников служб отдал приказ на прорыв. Суть его сводилась к тому, чтобы внезапным ударом прорвать оборону противника и выйти на соединение с частями 3-й армии по линии населенного пункта Чеботовичи.

В этот же день около 19 часов на командном пункте 154-й сд генерал-лейтенант Петровский уточнил боевые задачи. Ознакомившись с проектом боевого приказа командира 154-й сд генерал-майора Фоканова, генерал Петровский дал указание заместителю начальника штаба дивизии включить в приказ еще один пункт следующего содержания:

«Всему начсоставу, вне зависимости от звания и должности, в период ночной атаки вплоть до соединения частей корпуса с частями Красной Армии находиться в передовых цепях, имея при себе эффективное оружие с задачей объединить вокруг себя весь личный состав дивизии»^{103}.

Почти все, кто писал о генерале Петровском, начиная от маршала А.И. Еременко и заканчивая Г.П. Кулешовым, обязательно отмечают этот пункт как образец командирского мышления и требовательности. Хотя на первый взгляд в этих четырех строчках нет ничего особенного. А что должно было быть еще написано в подобном приказе, когда на кону была жизнь? Еще не известно, кто имел больше шансов прорваться из окружения: тот, кто шел в первой шеренге атакующих, или тот, кто прятался за спинами других. В этой обстановке все были равны: и генералы, и офицеры, и красноармейцы. Поэтому Леонид Григорьевич и приказал всем находиться в едином строю: и генералам, и красноармейцам. Только так можно было выжить и пробиться к своим.

Кстати, генерал-майор Вайнтрауб, лично вносивший в приказ этот пункт, свидетельствует о том, что там было еще одно предложение, в котором говорилось о том, кто должен быть рядом с командиром полка в момент боя.

Генерал Петровский также довел до сведения командиров, что он вместе с группой командиров штаба корпуса будет следовать совместно с 154-й стрелковой дивизией, которая должна была действовать в направлении Скепня, Губичи. Левее ее, вдоль железной дороги Жлобин — Гомель, должны были идти на прорыв значительно поредевшие в ходе последних боев 66-й и 221-й сп 61-й сд генерал-майора Прищепы. 307-й сп прикрывал отход корпуса с тыла.

Атака была назначена на 3 часа 17 августа 1941 года.

Генерал Б.Г. Вайнтрауб рассказывал:

«Задача дивизии была сложна. На нее возлагалась задача, действуя на главном направлении, с рассветом 17.08 нанести удар в направлении Хальч, Скепня, Губичи, Речица, разгромить противостоящего противника, отбрасывая его за реку Днепр и взаимодействуя с частями 61-й стрелковой дивизии, обеспечить выход из окружения 63-го стрелкового корпуса. В районе Речицы установить связь с частями 3-й армии. При этом следует учесть, что в лесу скопилось большое количество раненых, артиллерии без боеприпасов, обоз, и их тоже нужно было вывести.

Около 13 часов 16 августа Петровский и Фоканов заслушали проект боевого приказа 154-й стрелковой дивизии, разработанный штабом. Решение комдива, отраженное на карте, доложил начальник штаба»^{104}.

Остаток дня командиры и бойцы готовились к прорыву. Все, что нельзя было взять с собой из тяжелого вооружения, по приказу командира корпуса уничтожалось на месте. Топливо, оставшееся в баках боевых машин, собрали и залили в несколько танков, которые были на ходу и могли своим огнем поддержать действия пехоты. Таким же образом были заправлены тракторы, служившие тягачами для артиллерийских установок. В отдельную колонну были собраны исправные автомашины, однако бензина было очень мало, да и имевшиеся немногочисленные лесные дороги затрудняли их вывод. Тем не менее но приказу генерала Петровского было решено их не бросать, а постараться, взяв на буксир, вывести из окружения. К тому же кузова машин были до отказа забиты тяжелоранеными, которых к этому времени скопилось около полутора тысяч человек.