На долю каждого

 Доз пыталась ощутить себя и проснуться, но эмоции брали вверх – она была слишком напугана. Лица, появляясь из крови, словно оживали. Их глаза смотрели на нее с ненавистью. Люди, молча  поднимались с противным бульканьем из густой красной жижи, их руки тянулись вверх, к ее горлу. Они хватались за одежду, оставляя на ней красные следы, рвали в клочья. Ее раздирали на части. Ее руки скользили по мертвым рукам, лицам, она отбивалась и кричала, не слыша своего крика… Они все тянулись и тянулись ужасающе медленно, но неуклонно, ее силы иссякли. Вот пальцы дежурного из Линценской гостиницы сомкнулись на горле.  Но  накрыл ее с головой тот человек с большими черными глазами, она даже сейчас чувствовала его взгляд, помнила его желтоватую кожу, он что-то пытался ей сказать тогда… и  сейчас. Воды красной реки накрыли ее с головой, стало трудно дышать…  В красном мире – черное облако и мерзкие желтые руки, они не дают всплыть. Она почувствовал, как соленая жидкость льется ей  рот. И… в ужасе открыла глаза.

 На ее подушке осталось несколько капель крови, ее крови. Во сне Доз прикусила губу. Вытерев пот со лба, она посмотрела на свои ладони и похолодела – жидкость на руках была темной.

 Желание снова заснуть пропало. Вампиресса села поудобнее, притянув к себе колени. За окном ночь отступала.

 Когда запели первые петухи, в сенях послышался шорох, и дверь с легким скрипом открылась… Доз прислушалась – вошли двое. По шагам девушка узнала старика Скотта, у второго шаги были гораздо увереннее шаркающих стариковских.

 - Погоди, - шепотом обратился старик к собеседнику, - они, наверное, еще спят.

 - Ох, Скотт, что-то мне не по себе, - пробубнил низкий голос. - Зря ты их с мальчонкой-то оставил. Может они его уже… того, и нами сейчас закусят.

 - Ну, тебе волноваться нечего, - хрипло засмеялся старик. - У тебя ж шеи из-за крестов не видно. К тому же, эти спокойные.

 - Но они - НЕЧИСТЬ! – взвизгнул второй.

 - И что же? Сдается мне, что иная нечисть в своих намерениях почище живых людей будет. А раз они уже больше трёх седьмиц с мальчонкой путешествуют, то и сейчас не тронут.

 - Откуда ты знаешь, что у них в голове? Может, они берегут его для какого-нибудь своего обряда или хотят сделать его своим слугой. Может, мальчишка уже их слуга?

 - Нет, я тебе говорю. Молчи! - по голосу было слышно, что старик сердится. - Я за этих ручаюсь, поверь мне, я же не простой смертный,  - последняя фраза, видимо, окончательно убедила собеседника – воцарилось молчание.

 Этим Доз и решила воспользоваться. Она, сгорая от любопытства, бесшумно слезла с кровати и, поправив на себе халат, вошла в комнату.

 - Здравствуйте, - вежливо пролепетала девушка.

 Скотт возился у печи, подкладывая поленья. Около стола стоял высокий мужчина средних лет, одетый в длинную серую мантию, не скрывающую его объёмистый живот. Длинные черные волосы с проседью прядями свисали с плеч, переплетаясь с пышной бородой. В глазах священника при появлении девушки промелькнули все нахлынувшие чувства: и страх, и удивление, и негодование.

 Желая произвести на сана наилучшее впечатление, она посмотрела в его глубокие черные глаза и, стараясь казаться простодушной маленькой девочкой, улыбнулась и протянула для приветствия руку:

 - Меня зовут Марелиана, но для своих я просто Доз. Мне будет приятно, если вы будете называть меня именно этим именем. А вы в самом деле рарит?

 - Да, - неуверенно ответил тот. – Я - сан Самуэль, - и он осторожно пожал ее руку.

 Старик тихонько захихикал, искоса поглядывая на них. Доз заметила, что ладонь сана была покрыта большими твердыми мозолями, под коротко остриженные ногти забились частички земли. Было ясно, что священник в перерывах между обрядами и молитвами жил обычной сельской жизнью.

 Поздоровавшись, Марелиана медленно отошла в сторону, поближе к теплой печке, хотя холодно ей и не было.

 - Девочка моя, - ласково произнес старик, - расскажи-ка этому раннему гостю все, что ты говорила мне накануне. Ты можешь ему доверять.

 - Хорошо. Я расскажу, что случилось тогда в Линсенсе.

 Старик пригласил их сесть за стол. Рарит устроился поудобнее и приготовился слушать. Девушка начала рассказ, пытаясь говорить как можно понятнее для сана.