На другой стороне

Часы проносились мимо, складываясь в сутки, которые собирались в неделю. Но Лида не замечала времени. Она работала с доктором Сандовал, рука об руку, проращивая новые семена, высаживая молодые побеги растений в грунт, опыляя цветы. Их долгий рабочий день прерывался короткими перекусами под сенью пышных растений в ботаническом саду, и эти минуты Лида особенно любила. В перерывах на обед доктор Сандовал переставала быть строгой начальницей, перевоплощаясь в жизнерадостную всезнайку. Она сыпала занимательными фактами о ботанике и зоологии, с увлечение рассказывала истории студенческих лет и с восхищением представляла встречу с новыми видами живых существ.

Лида старалась внимать словам, произносимым мелодичным голосом доктора Сандовал, но её сознание было словно опьянено. Лимбическая система её мозга из-за повышенной нейронной активности практически тонула в серотонине и дофамине, отчего сердце в груди испытывало приступы эйфории, а в животе нарастало ощущение порхающих бабочек.

– Ты опять меня не слушаешь! – доктор Сандовал недовольно изогнула брови.

Лида извинилась и широко улыбнулась. Изгиб этих упрямых бровей, строгий взгляд карих глаз и морщинка на переносице, которая, будто восклицательный знак, привлекала к себе внимание, все эти черты восхищали Лиду, вынуждая её растроганное сердце биться в груди с новой волной восторга и счастья. Ей всё сложнее было сдерживать свои эмоции, но стыдливая нерешительность останавливала Лиду от признания.

– Ты будто витаешь где-то, – раздосадовано заметила Асмия. – Считаешь дни до своего возвращения на мостик? Чтобы делать всё то… Кстати, а что ты делаешь на мостике?

Лида вдруг потухла и отвернулась от доктора Сандовал. Ей не хотелось вспоминать или говорить о прошлой жизни, но в следующую секунду Лида начала думать, что будет не вежливо отмахнуться от вопроса, и тогда решилась открыться.

– Я и мои помощники следим за показаниями приборов. Полёт проходит вслепую. Всё что у нас есть это математика. Мы производим расчеты, с учётом отклонения планет, мимо которых пролетаем, с учетом расположения звезд. И хотя с точки зрения человека, объекты в космосе выглядят неподвижно, на самом деле всё находится в движении. Ничто не имеет постоянного местоположения, поскольку Вселенная всё время расширяется. Поэтому, хоть у нас и есть четко расписанный маршрут, мы регулярно проверяем свои координаты относительно намеченного пути, чтобы убедиться, что отклонение сохраняется в пределах допустимой погрешности в расчетах.

Повисло молчание. Доктор Сандовал серьёзно обдумывала услышанные слова.

– Правильно ли я поняла, что ты являешься первым пилотом на корабле и при этом заместителем капитана? – вдруг спросила Асмия.

Лида застенчиво улыбнулась и утвердительно кивнула в ответ. Доктор Сандовал снова погрузилась в какие-то свои размышления.

– Я не спрашивала, – неспешно начала Асмия, – поскольку в этом не было смысла, как мне казалось ранее. Но теперь, когда я вижу, как успешно ты работаешь, в области, в которой ничего не знаешь и только учишься, я могу сделать вывод, что и в своей работе ты очень успешна. Отсюда мой к тебе вопрос. За что капитан на тебя взъелся?

Лида коротко усмехнулась и ответила:

– За неподчинение.

Асмия прищурилась и некоторое время с интересом разглядывала лицо своей подопечной, которое теперь открылось ей будто в новом свете.

– Я бы сказала, что это чушь, – усмехнулась доктор Сандовал. – Но я помню твой первый день в моей лаборатории, и как вместо того, чтобы выполнять поручение руководителя, ты отправилась делать то, что по твоему мнению было правильно.

Лида хотела улыбнуться словам доктора потому, что, не смотря на их правдивость и строгий тон, с которым доктор Сандовал их произносила, слова были сказаны с иронией, над которой следовало лишь посмеяться. Но Лида не смогла. Её губы предательски задрожали, а глаза затянуло пеленой горьких слёз. Затихшая обида вновь всколыхнулась в груди, и разум предательски подкидывал одну и ту же мысль о том, что если бы Лида получила назначение на должность капитана корабля, то ничего этого не было.

Лида отвернулась, чтобы не показать своих слёз.

– Я знаю, – неторопливо начала доктор Сандовал, – что наш капитан узколобый и при этом высоко мнения о себе. Связано ли твое отстранение с его неспособностью принять слова специалиста?

– Как точно ты всё поняла, – удивленно воскликнула Лида, утирая влагу с глаз. – Но преимущественно наш конфликт зиждиться на том факте, что я подавала заявку на должность капитана в этой миссии. И меня почти утвердили. Но в нашем мире высокую должность получает тот, у кого есть связи, а не тот, кто этого достоин.

Доктор Сандовал поглядела на Лиду долгим и проницательным взглядом, словно проникая под кожу, за радужную оболочку глаз, в глубины сознания.

– Не все мужчины могут терпеть рядом умных женщин, – заключила Асмия. – Как и в тёмное средневековье они по-прежнему боятся нас, отказываясь видеть в нас равного себе человека. Ты была бы лучшим капитаном для всех нас.