На другой стороне холма

Все исписанные им тетради были аккуратно пронумерованы, под каждой записью значились дата и место написания. Таким образом, Рэю не составило большого труда, восстановив хронологическую последовательность заполнения тетрадей, восстановить и саму историю расследования Ароном Гильзентером судьбы скрывающегося под рясой диакона Лиситарка – графа Регана де Жанни – и невероятную историю его открытия.

Если бы не тот огромный фактический материал, который Гильзентер собрал при проведении научного исследования, Рэй бы, конечно, в такое никогда не поверил. Но факты неумолимо свидетельствовали о том, что драма, развернувшаяся несколько столетий назад в здешних местах, действительно имела место быть. Как, по всей вероятности, могли сохраниться до наших дней и результаты успешно завершённых исследований Лиситарка в создании того, что можно было бы назвать Философским камнем.

Пять лет трудов не прошли даром. Получив во время очередного посещения монастыря Ант-Рай долгожданный ответ, что работа успешно завершена, архиепископ Рагани, опасаясь быть обманутым даже самыми близкими людьми из своего окружения, облачившись в одежду странствующего монаха-отшельника, лично наведывается в скит Лиситарка. Здесь, по всей видимости, Реган де Жанни демонстрирует перед архиепископом чудодействие взращённых им «Плодов жизни» (именно такой термин, как отмечено в тетрадях Гильзентера, часто использует в своих записях монах Ре-Бужи), но вот воспользоваться сими плодами, как и обещанной Регану свободой, ни тот, ни другой уже не смогли. Как записано у Ре-Бужи: «И разверзлась земля. И встали камень и тьма перед стопами двух праведников. И жар кипящего котла облил их руки, держащие плоды жизни. И закрылись врата ада, да и не откроются они впредь до тех пор, пока вера христианская хорони́т послушников от происков и искушений дьявольских».

Сопоставив дату последней роковой встречи Рагани и Регана с летописными сводами монастыря Ант-Рай, Гильзентер ожидаемо нашёл подтверждение первой же пришедшей в голову мысли, объяснявшей неожиданную гибель героев истории: оба они погибли под каменными завалами мощнейшего землетрясения, сотрясшего в тот год весь северо-запад Элленаи.

Единственным выжившим в свалившейся, в прямом смысле слова, на головы заговорщиков трагедии, оказался послушник Флёратий, со слов которого и были записаны события тех лет монахом Ре-Бужи.

Итак, где-то на склоне горы Айрантс-Гил или в самой котловине (не забудем, про «жар кипящего котла» – фразу, которая скорей всего означает резкое повышение температуры и уровня воды в озере) под каменными завалами покоятся останки скита или, возможно, вход в пещеру – лабораторию монаха Лиситарка, графа Регана де Жанни.

Во вложенных в тубус листах ватмана, со схемами монастыря Ант-Рай, чертежами тюрьмы Баю и собора Святого Рафна, Рэй обнаружил и составленную рукой Арона Гильзентера карту, с предполагаемыми вариантами месторасположения лаборатории Лиситарка.

26. Баккара

В большом архиве Гильзентера, попавшем в руки Рэя Кенна, несколько тетрадей были посвящены размышлениям автора о природе «Плодов жизни», выяснению того, как выглядел и что на самом деле представлял из себя конечный результат многолетних трудов Регана де Жанни. Какой такой Философский камень был им добыт? Да и камень ли это вообще? Ведь в те времена и термина такого ещё не существовало. Философский камень – это не более чем красивая аллегория. Уж если под ним и понимать реактив, который бы превращал любой металл в золото, то тогда это был бы, скорее всего, какой-либо порошок или химический раствор. Во всяком случае, словосочетания «Волшебный Эликсир» или «Эликсир жизни», которые часто служат синонимами термина «Философский камень», кажутся более уместными.

Кстати, а почему Эликсир именно жизни? Может быть, от того, что главной целью алхимических исследований было вовсе не получение золота, а достижение чего-то более важного, например, бесконечного течения жизни, личного бессмертия (при котором неограниченные запасы золота были бы как раз кстати). При таком ракурсе истинных алхимиков, пожалуй, стоит отделять от фальшивомонетчиков. Их деятельность ближе к области медицины, нежели трансмутаций химических элементов в ядерном реакторе. Реган на роль фальшивомонетчика совсем не тянул, да и ни разу в записях Ре-Бужи ни о каком золоте речь не заходила.