На другом берегу (сборник)

Юрист выждал вежливую паузу, достал иск и протянул его мне. Я бегал глазами по строчкам, видел буквы, но от волнения упускал содержание. Здесь не торопили клиентов. И здесь коротко и доходчиво объясняли содержание длинных исков.

– Ваша жена просит дать ей развод на основании собственных ощущений и информации, собранной частным детективом. Вы поздно возвращаетесь с работы. Приходите в нетрезвом состоянии. Не оплачиваете содержание дома. Отказываетесь от супружества. Посещаете женщину, проживающую в Промзоне. Купили себе дом с ней по соседству. Женщина беременна.

– Постойте. Это все обвинения Светы?

– Не все. Я назвал основные. С ними есть смысл работать. Хотите мое мнение?

– Да.

– Есть возможность доказать несостоятельность обвинений. Ваша соседка отрицает интимную связь. Покупку дома представим коммерческим ходом. Сумма, перечисленная с вашей карты на счет Зоны развлечений, мала и не позволит обвинить вас в алкоголизме. Жена ваша слишком эмоциональна, находится в состоянии стресса и проходит рекомендованное лечение.

Я не поверил услышанному. Светлана опять лечится? Она мне ничего об этом не говорила. Сама оплачивает визиты к врачам, тратит собственные сбережения? Умалчивает о том, что не прошла контроль и отстранена от работы?

«Здоровый» – значило «работающий». Работник ежедневно на проходной вместе с идентификацией личности проходил иридодиагностику, по которой определялось его состояние. При отклонении от нормы поступало уведомление о времени приема у специалиста. Пропускная система фирмы блокировала вход, если врач не делал электронную отметку об успешном прохождении лечения. Сам я несколько раз проходил серию иммунной стимуляции и адреналиновых инъекций, отмечая после них прилив работоспособности и жизнелюбия.

Юрист вежливо подождал и снова предложил доказать несостоятельность иска. Я задумался.

– Вы сможете провести развод так, чтобы меня признали пострадавшей стороной?

– Конечно. Для этого есть все основания.

– Тогда выслушайте условия. При разводе младший сын остается со мной. Мы переезжаем жить в Промзону.

– Постойте. Он – ученик среднего звена. У него спросят согласие.

– Дима даст его. Государство при разводе должно взять оплату образования сына по действующей схеме индивидуального обучения.

– В принципе, такое возможно.

– Я оставляю совладельцами дома мать и старшего сына. Патронаж матери оплачиваю я, от содержания дома отказываюсь и переезжаю. Жена выделяет мне время для встречи с матерью и старшим сыном. В эти часы она уезжает из дома. Если у нее будет желание – я соглашаюсь на ее встречи с Димой.

10

Неожиданный поворот событий разбил всю мою систему рассуждений. По дороге в Дом Законов мне осталось только прикинуть остаток моих сбережений после бракоразводного процесса. В остатке не оставалось ничего. Впрочем, жить на мою зарплату в Промзоне можно неплохо, если я смогу устроить дешевый патронаж маме.

В просторном фойе Дома Законов меня ожидал проводник. Он посмотрел мое приглашение и повел по длинным полутемным коридорам. В коридорах не встречались посетители. На одинаковых дверях не было табличек и номеров. Законодатели нашего общества жили в массах и приходили в кабинеты только для встреч и совещаний. Перед одной дверью мы остановились.

– Вам сюда, – сказал мой провожатый и тихо удалился.

Я толкнул дверь, вошел и увидел сидящего спиной ко мне плотного, лысого человека. Он быстро повернулся на крутящемся стуле, окинул меня взглядом. Я отметил, что жесты его упруги и не похожи на движения кабинетного работника.

– Присядьте. Называть меня можно просто Виктором. Догадываетесь о цели своего визита?

– Нет, – твердо сказал я.

– Не люблю предисловий. Вы были одним из лучших учеников своего года выпуска, стали хорошим работником, вырастили сыновей. Вам предлагается пройти стажировку по программе подготовки координаторов. Не думали об этом?

– Я думаю, что перечисленного вами мало.

Мой собеседник улыбнулся:

– Ответ вас прекрасно характеризует. Карьеристам в координаторах не место. Они растут и богатеют в экономической сфере. На самом деле система отбора координаторов очень проста и действует именно так, как вы ее изучали в среднем школьном звене. Основной показатель отбора – результаты выпускных испытаний. Конечно, человек развивается всю жизнь, но скорость развития и накопления знаний в молодом возрасте – максимальная. Вы положительно характеризуетесь на производстве. Не исключено, что после нашего запроса и приглашения вы получите очередное повышение. Руководство концерна задумается о цели вызова и подстрахуется. Хотя известно – координаторы не вмешиваются в производственные дела, но поднять вопрос о любом производстве имеют право.

Лысый достал из непрозрачной папки печатный лист и приготовился читать. Наверное, улыбка у меня вышла грустная. Я мечтал об этой минуте. Мечтал о ней в той жизни, где был жив отец и учился в государственной школе Димка. Зачем мне сейчас проблемы мегаполиса, когда я в ответе за судьбы нескольких близких людей?

– Вы успешно адаптировались в существующей общественно-экономической системе. У вас прекрасный дом и накопления, которые вы, не жалея, тратите на близких людей. Вам свойственен альтруизм. В ряде известных нам случаев вы откликались на помощь сразу и безвозмездно.

Я вспомнил только два – контрабандную посылку и водопровод для Наташи. Виктор понаблюдал за моим выражением лица и после паузы пояснил:

– У нас, разумеется, ведется личное дело каждого кандидата. Но мы – не карательный орган. Мы не делимся информацией с полицией нравов, чиновниками и не подменяем их функции. Некоторые ваши поступки, осуждаемые инспекторами, у нас, наоборот, свидетельствуют о самостоятельности принятия решений. Во всяком случае, минус вашей характеристики – «ведомость» – снят. Скорее – вы человек, склонный к компромиссу в случаях, скажем так – непринципиальных для вас. В остальном вы следуете общечеловеческой морали и готовы на самопожертвование ради сына, ради родителей.

Я не верил своим ушам. Меня хвалил представитель элитного политического ордена как раз за то, за что я преследовался в последние годы. Я подавил короткую вспышку гнева и спросил:

– Если координаторы признают общечеловеческую мораль, почему до сих пор существуют резервации для стариков и детей?

Виктор не рассердился. Ему даже понравилось мое скрытое негодование.

– Вы получите документальный ответ на свой вопрос, когда пройдете обучение. У нас лишь 30 % голосов. Так что на Льготные зоны попало то поколение, которое в молодости проголосовало за их открытие. Проект красиво рекламировался. Дескать, защитим неработающих от инфляции и роста цен. Любой пожилой человек достоин квалифицированного ухода, независимо от его статуса и благосостояния семьи.

– Но вы же не могли не слышать об экспериментах со стариками.

– Добровольных и хорошо оплачиваемых экспериментах. Чтобы запретить их, понадобится еще ряд голосований. Читайте внимательно вопросник, который предлагается вам ежегодно. Там же поднимается тема контроля над разработкой новых видов лекарственных препаратов. Но обыватели не хотят думать, проставляя в графах свои «да». А координаторам запрещен перевес голосов. Доброту и благородство насильно не привьешь. Загонять в «счастье» в истории пытались и до нас – не вышло. Нет, наша задача – исследовать и поднимать темы, ставить их на голосование и лишь корректировать результат.

– Интересно, как же звучит тема отторжения слабоуспевающих детей от родителей?

– Влад, далеко не все родители готовы и способны заниматься с ребенком, отстающим по школьной программе. Такие дети – кандидаты в преступники. Проблему преступности мы ликвидировали. Общество дает шанс всем получить образование и профессию. Вас беспокоит бескомпромиссность школьных чиновников? Но, согласитесь, в сферах человеческого общения можно придумать сотни поправок и этого будет мало. Всегда найдется индивидуальный случай. За короткий отрезок времени вы лично, не нарушая законов, смогли обойти их. Младший сын у вас в порядке. В сферу вашей личной ответственности входят интересы других людей. Вы сохранили рассудок и физическую форму в целом ряде стрессовых ситуаций. Наконец, на вас поступили рекомендательные письма от двух координаторов, которые с вами общались.

Эта была приятная новость. Жалко, что имена мне так и не назовут. Неужели все-таки Григорий?

– В вашем случае есть только один минус. Старший сын – один из главных кандидатов выпуска этого года на участие в программе. По существующим правилам близкие родственники могут быть координаторами только через поколение. Так мы защищаем себя от клановости. Продолжать?

– Спасибо. Нет.

Виктор засунул лист обратно в папку:

– Жаль. Второго шанса не будет. Я прошу вас не посвящать никого в наш с вами разговор.

– Я понимаю. А у моего сына хорошие перспективы?

– Практически беспроигрышные. Судите сами. При школьных выпусках вашего отца система тестирования была менее совершенна. Ваш отец хоть и не прошел в координаторы, но был в числе тех, кто сумел стать обеспеченным человеком. В число лучших выпускников и успешных людей попадаете вы, наконец – ваш старший сын. И ваш отец, и ваш сын – также совершали поступки, свидетельствующие об их доброте и благородстве. Мы не можем пропустить такую генетическую линию.

– Сын собрался жениться.

– Знаем. Известно и то, что молодая пара запланировала позднего ребенка, чтобы иметь возможность содержать двух неработающих женщин. Боюсь, что с вашей женой в скором времени не продлят рабочий контракт.

– Я думал, что для участия в программе нужен ранний ребенок.

– Все так думают. Ребенок требует внимания отца и может быть препятствием во время обучения, но не до него и не после. Вы – умный человек и наверняка далеки от мысли, что старший сын решит ваши проблемы. Жизнь координатора практически ничем не защищена, лишь приняты меры к его полноценной деятельности, вплоть до глубокой старости. Координаторам полезно видеть как кратковременные, так и долговременные плоды принятых законов. Надо иметь возможность исправлять ошибки и не повторять их.

Виктор встал, вышел из-за стола, и, обойдя его вокруг, подал мне руку:

– Желаю успеха. Будьте смелее. Помните, что люди, которые вам досаждают, всего лишь исполнители, часто – неудачники по жизни. Слухи о том, что мы готовим законы, превращающие людей в роботов, а мегаполис – в управляемый полигон – это попытка снять ответственность за собственную инертность. Отказ быть с нами мне понятен. Пусть вас утешит то, что в сложной ситуации вы обязательно встретите и узнаете родственные души. Мы будем на вашей стороне.