На другом берегу (сборник)

Наташин бывший был именно такой примечательной личностью. Его настоящее имя было мне неизвестно. У нас все называли его Алексом. Он вырос в Промзоне совсем другого района и, вероятно, даже другого мегаполиса. Он показывал хорошие успехи и надеялся на что-то. Он отказался от родителей, когда ему предложили выбирать между интернатом и домашним очагом. Уже перед распределением на стажировку ввели дополнительные тесты по медицинским показателям, и Алекс их не прошел. Это был сбой в системе отбора, который потребовал дополнительных исследований. После них ему вживили чип контроля над эмоциями. Сам я не видел, но Димка рассказывал, что в приступе гнева парня выключает общий и очень болезненный паралич, поэтому у него всегда с собой успокоительные средства. Их лучше принять при первых симптомах перевозбуждения. Он научился принимать их вовремя и делать гадости с улыбкой. Только иногда он позволял показать другим свой гнев и, за секунды до паралича, нанести точный удар.

– Ты слушаешь меня?

– Да, Наташа, прости. Сама понимаешь…

– Это человек с большими связями и возможностями. Я видела у него штучки, на которые никогда не заработаешь в Промзоне. Грабежи при контроле над ним исключены. Ты слышал про сталкеров? У них своя система слежения и сбора информации. Если есть такие места, где могут прятаться подростки, он должен быть в курсе.

– Ты говоришь как посторонний ему человек, а не мать его ребенка.

– Это знаешь ты, а он, по счастью, сомневается. Иначе – даже думать страшно. Я так благодарна тебе за то, что ты поселился рядом. Теперь ему вдвойне трудно признать ребенка своим.

– Почему? Насильно замуж тебя не выдадут, а помогать тебе – обяжут.

– Он станет помогать… до поры до времени. А потом – украдет девочку.

– Даже не думай об этом. Где он ее спрячет? Это невозможно.

– Для таких, как он – возможно. У них свое братство. Уведут ребенка, и никто ничего не узнает. Болтунов уберут без сожаления.

– Зачем молодому мужику без семьи маленькая девочка?

– Затем, что Вика может оказаться его единственным ребенком. Если он официально женится, рождение детей в семье при его наследственности запретят. И его дочке лучше жить безотцовщиной, чем подвергнуться генетической экспертизе. Пристальное внимание обеспечено на три поколения вперед. Уже во втором, скорее всего, проведут кастрацию.

Меня положительно преследовало это страшное слово, которое резало слух и отдавалось почти ощутимой болью в определенном месте. Я поспешил сменить тему.

– Как сталкеры принимают заказы?

– Проговорись, где надо, что ищешь помощь. Скоро тебя найдет незнакомый человек. Он выслушает, возьмет деньги, уйдет, и ты больше никогда его не встретишь. Заказ будет выполнен, но связи между посредником и исполнителем не установят.

– Слабо верится, что при современном уровне контроля цепочку связи и пути передвижения невозможно установить.

Наташа удивленно вскинула глаза и как-то странно на меня посмотрела. Впрочем, то, что она рассказала, лишний раз убедило меня в том, что о Димке никому не известно.

– Да кого волнуют их игры? Это же не массовое движение, а редкие одиночки. Та самая преступность, которая укладывается в допустимую статистику от одного до трех процентов и не выходит из Промзон в элитные кварталы. Не террористы. Работают осторожно, тихо. Кому надо – заплатят. Заказ возьмут не от каждого. От меня – возьмут. Поговорить с ним?

Я не мог отказаться сразу и обещал подумать. Объяснил, что нужно подождать результатов поиска официальными властями. Наташа пожала плечами и заспешила домой, где могла проснуться Вика. Но на прощанье посоветовала:

– Домой позвони срочно. Наведи разговор на Димку – так, чтобы потом можно было истолковать это как попытку узнать, не находится ли он где-то рядом.

– Думаешь, меня будут подозревать?

– Конечно. Согласись, в твоей судьбе так много странного, что это не может не вызвать подозрений. А ты же оправдываться не умеешь. Давай так. Смотри сюда, не отключайся. Видишь, я записываю телефон и название фирмы? У нас она популярна. Еще не подводила. Официально закажешь поиски сына. Неофициально – они подскажут, как защитить себя. Вплоть до того, что сфабрикуют алиби.

Я послушно взял записку. Наташе лучше не знать, что я уже обратился туда с подобной просьбой. Семья и знакомые должны быть искренне уверены в моей непричастности к исчезновению сына, иначе ареста не избежать.

2

Димка пропустил уже два школьных дня. На второй день приходящий учитель, как и положено, сообщил школьным инспекторам, что ребенок пропал из дома. Я дождался прихода полицейского, чтобы ответить на вопросы по поводу обстановки в семье, образа жизни и о вредных влияниях, которым мог подвергаться подросток.