«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

Никому, никогда не годилась.
Прачка сына любила, молилась.
Угодила спьяна под лед.
Дьявол душу ее заберет.
Сын владельца этих хором
Не услышал февральский гром.
(Помнишь в Берне: зимой — гроза?
В сорок втором? Ты отвел глаза.)
Много было всяких примет,
Вех, тропинок, дорожек, мет.
Не годилась такая я.
Разделилась еще семья.
Слышишь, прачка стучит вальком.
Кровь звенит голубым виском.
На руке часы — комары,
Капли крана — до той поры.
Половицы скрипят и шкаф:
Ты не прав, ты не прав, не прав.
Этот ужас и этот зной
Называются тишиной.
Над собором птицы кружат,
Под забором щенки визжат.
Одиночество. Тишина.
Прачка молится у окна.
Может быть, и я пригожусь,
Отвлеку твою, барин, грусть.
Фрекен, милая, о, вернись,
Потихоньку ко мне подымись.
Сани ждут у самых ворот.
И не треснет в канале лед.
Лебедь выгнулся на санях,
Как сирена на кораблях.
Королева Зима везет,
Роза даже во льду цветет.
И я словно слежу во сне,
На снегу, на белой стене.

17.8.1942

ПОЭТ, ИЗДАТЕЛЬ, ЗВЕЗДОЧЕТ И МУЗА

Издатель:

Бумага нынче очень дорога
Не подступись. Опять же и цензура.
И кто теперь стихи читать захочет,
Притом же русские? Вы посудите сами,
Но издавать, конечно, что-то нужно.
Мы ведь живем в великую эпоху.
Не надо, чтоб потомки говорили
Про нас, что отразить мы не сумели,
Что не освоили такой момент.
Не оценили этой катаклизмы.
Ну, как, поэт, что пишется у вас?
Вы, кажется, немного приуныли.

ПОЭТ:

Не пишется, не спится. Надоело.
Я так устал, что даже и похвал
Не ждет мое ответственное дело…
Я не писал. Я только вспоминал…
Я знаю все, но память изменяет.
И русский изменяет мне язык.
Французский — легче, мысли заменяет,
И изъясняться я на нем привык.

ИЗДАТЕЛЬ:

Стыдитесь! Что потомки ваши скажут?
Что эмиграция пожрала вас?
Саводника купите, Даля. Подпишитесь
В библиотеку Цюриха скорей.

ПОЭТ:

Любительство. Искусственный язык.
Я послужу, быть может, лучше Музе.
Переводить я с русского привык,
И с Музой я почти всегда в союзе.
Она надменна и, порой, — глупа.
Но что же делать? Музу обуздаю.
Я потружусь для скрипок, ритмов, па.
Как говорится, будет дар Валдаю.
К тому же переводчики стихов —
Соперники порой поэтам.
Ахматова жалела, что мехов
Касаюсь я и грею даже летом…

ИЗДАТЕЛЬ:

Что — лирика опять? Хе-хе… Как встарь?
Ну, в добрый час. Но я предупреждаю,
Что много Вам платить я не смогу.
К тому же Вы работаете где-то
И, как всегда, благополучны Вы.

МУЗА:

«Mon ombre у resta
Pour у languir toujours»

Женева. И с моста

Я вижу vos amours.

18.8.1942

БАЛЛАДА