На фейсбуке с сыном

И представь себе, сыночек, эти язвительные дураки, этак-то вопрошая, чувствуют себя при этом прямо дьявольски умными, тонкими, интеллектуальными — куда там! А понять своими дурными головами не могут, что любовь к ближнему, доброта, милосердие, а также божественная энергия чуда, из них возникающая, может только других своим действием согреть и только на других распространяется. Чудо-то — оно только проявлением Божьей милости является. А придурки от теологии этого вместить не могут и не хотят. ИП2 — я в этом уверена, сыночек! — никогда бы для себя у Бога ничего просить не стал, никогда! Он при жизни только о других думал и себя позади всех ставил — это-то всего больше его к святости приближает. А не какое-то чудо невиданное. К «мнимому» тому чуду нацепляли отвратительных насмешек, что репьев на собачий хвост. Монахиня эта, которую «якобы» ИП2 от Паркинсона исцелил, сестра Норма Мария Норманд-Пьер, по совместительству акушерка, уже после смерти Иоанна очень от Паркинсона страдала. Как Иоанн умер — так и она начала свои деньки до смерти считать. Со своими обязанностями в больнице во Франции справляться перестала и попросила старшую сестру освободить ее от работы, учитывая плохое состояние здоровья. Старшая сестра не дура была — лишиться преданной, ответственной и аккуратной работницы не хотела. И мудро и с глубокой верой велела болезной сестре Норманд всю карточку исписать инициалами ИП2. Что та с великим трудом дрожащими от Паркинсона руками и сделала. Надо сказать, запись эта является крайне неразборчивой, что засвидетельствовал позднее судебный специалист-графолог. Это произошло 2 июня 2005 года после полудня. Уже вечером, между 21.30 и 21.45, монахиня почувствовала острое желание снова написать инициалы ИП2 — и в этот раз сделала это уже отчетливо и без особого труда. На следующий день она перестала пить лекарства, а через пять дней прошла освидетельствование у невролога, который констатировал полное излечение. В аду эту веселую историю трактуют двояко: одна точка зрения — это «коварный и спланированный заговор земных католических неврологов с масонами из Ватикана», что является полнейшей бессмыслицей, поскольку сестра Норманд Мария Симон-Пьер до сих пор живет и здравствует, настолько хорошо, что даже снялась в фильме польских кинематографистов под названием «Santo subito» ³⁷, а это само по себе очень и очень подозрительно. Вторая точка зрения: это не что иное, как сказка с названием «Норманд и плацебо», с указанием на эффект, который описан в медицине, а в случае с монахиней «в конъюнктурных целях объявлен чудом коррумпированными чиновниками из Ватикана».

По мнению ада, исцеление монахини было не

vox Dei,гласом Божиим, а всего лишь vox Плацебо,

а следовательно, никакого отношения к чудесам не имеет. Как один из брызжущих ненавистью докторов заявил в процессе дебатов, грубо и богохульно: «Если очень хотеть и очень верить, можно получить вполне стойкую эрекцию, проглотив вместо виагры горстку муки, даже если до этого вы двадцать лет страдали импотенцией». Ну, Ты, сыночек, представляешь, какой степени блядство-то здесь процветает. Ты уж простишь мне эту грубость, когда про нашего дорогого Кароля такие поганые бредни распространяют.

Но если оставить эту скользкую тему — про чудеса, — я, сыночек, так мыслю: Кароль Войтыла на встрече с Господом хотел обсудить некоторые особо трудные вопросы и, возможно, даже найти какие-то решения для спасения нашего гибнущего мира. И у меня есть, сыночек, чувство, что и Бог этого разговора с Каролем ждал, с нетерпением и радостью. Потому что такого, как ИП2, такого Своего слуги за всю историю Ватикана, у него еще не было. Я так думаю, никто столько для столицы Петра за всю ее историю не сделал, и Бог об этом, конечно, знает.

И я еще думаю, сыночек, не факт, что Иоанн Павел II согласился бы на свою беатификацию.

У него еще при жизни были проблемы с подобными вещами. Он с явным смущением памятники себе благословлял, а сам при этом очевидную досаду и неловкость испытывал. Благословить же не отказывался, чтобы не обидеть искренних порывов, видя в этом жест любви. Вообще же, по моим наблюдениям, ИП2 культа личности своей не любил и чаще всего пытался обратить его в шутку. Памятник самому себе с шуткой-то проще принять.

Когда известие-то о его беатификации до ада дошло, я сначала в уголке тихонько поплакала, а потом расхаживала по аду с высоко поднятой головой, словно меня оправдали в одном из семи смертных грехов, и я стала неугодна для властей и сообщества ада. Потому что Кароль-то наш, сыночек. Наш он. Поляк. Наше самое известное и необычное Уравнение J1—ИП2, где JI — это любовь. И потому, сыночек, все блядство ада по его поводу меня порадовало и прибытие Усамы Бен Ладена сделало совершенно неважным.