На фронтах третьей мировой войны. Война радаров

Георгий уже бывал на этом полигоне. Помните, во время солнечного затмения они так увлеченно возились с аппаратурой, что затмение проморгали. Городок Приозерск располагался прямо на берегу озера Балхаш, в его малосольной части. Он мало отличался от других полигонных городков — казармы, невысокие военные гостиницы, заборы с дырами в них и воротами со строгими КПП, столовые и непременные дворец культуры, кинотеатр, дом офицеров. В этот раз основные работы разворачивались далеко от Приозерска. Вдоль долины, предназначенной для полетов низколетящих целей, выстроились на невысокой гряде все радары, участвующие в учениях. Гора была из белого мрамора! Располагались там и две дальномерные кабины комплекса со встроенной «Стрелой». Это была уже не степь, а самая настоящая полупустыня, с верблюжьими колючками, змеями и мелкими скорпионами, которых перед дембелем воины заливали в эпоксидную смолу — на сувениры. Получался брелок, неотличимый от янтарного. Ну, почти неотличимый!

Невдалеке от мраморной горы располагался небольшой военный городок — казармы расчетов и охраны, штаб, гостинички для «промысла», дом культуры, столовая. О предполагаемом участии комплекса со «Стрелой» в этих учениях Георгия предупредили заранее, но приглашения как такового все не было. Особый интерес к этим учениям вызывался тем, что на них впервые предполагались испытания советской крылатой ракеты, способной летать на предельно малых высотах. Это был «наш ответ Чемберлену», аналог грозного американского оружия, которое как считалось, способно как сквозь масло проникать сквозь нашу противовоздушную оборону. Потому что времени на обнаружение такой низколетящей цели остается мало, отражения от местных предметов забивают экраны РЛС, а системы защиты от пассивных помех работают неэффективно, оставляя массу мешающих остатков или убирая вместе с ними и полезный сигнал.

Опыт работы «Стрелы» по подобным целям, как мы уже рассказывали, был получен на полигоне в Кап-Яре, поэтому за комплекс Георгий был почти спокоен. «Стрела» должна была справиться. На этих учениях была сделана еще одна попытка обратить внимание на возможности «Стрелы» в старых РЛС. Самой массовой радиолокационной станцией, выпущенной тысячами, была РЛС, предназначенная специально для обнаружения маловысотных целей. Они применялись и в сухопутных войсках, и в войсках ПВО. Считалось, что стабильность ее аппаратуры в принципе не позволяет обнаруживать малоразмерные низколетящие цели. Однако проверка работы «Стрелы» в этой РЛС, выполненная еще с макетом «Стрелы», показала, что все не так плохо. Чаще на качество обнаружения целей влияло отсутствие серьезных систем устранения остатков с экрана РЛС. Таких, которых так много использовалось в ЦСО. Всего ЦСО была проверена разработчиками на восьми типах РЛС, ведь она задумывалась как унифицированная. Проверки подтвердили главное, как считал Георгий — можно с помощью цифровой техники создавать аппаратуру, способную реально работать в РЛС с различной длительностью сигнала, различной длиной волны, различного назначения.

В испытаниях «Стрелы» в составе маловысотной РЛС оказался заинтересован главный инженер Московского округа ПВО. Это был молодой, энергичный, думающий военный инженер, кандидат технических наук… Именно его подразделения представляли ПВО на балхашских учениях. Он предложил Георгию встроить ЦСО «Стрела» в одну из маловысотных РЛС, которую состыковывали с линией передачи радиолокационных данных. Такая спарка могла устанавливаться на ракетоопасном направлении и в необслуживаемом режиме обнаруживать и передавать информацию о маловысотных целях. Вот такое задумывалось рацпредложение. Георгий прилетел со своим коллегой Виктором на место испытаний. Им дали уазик, довезли «Стрелу» до маловысотной РЛС, затащили ее в прицеп РЛС, подключили, проверили. Работает! А в степи бушевала все это время жуткая пыльная буря, несомая ревущим ветром! Выплевывая пыль, забивавшую и рот, и нос, Виктор с Георгием забрались в уазик и добрались до своей гостиницы. Дальнейшее участие их самих в работе не требовалось, техника была проверена и к бою готова.

На другой день их подбросила попутка до Сары-Шагана. Стоя в кузове, они подставляли грудь встречному воздушному потоку, умеряющему зной. Ехать домой решили на поезде до Караганды, а там на самолете через Москву. И вот тут на вокзале в Сары-Шагане у них началась настоящая жажда, которой ни до, ни после того Георгию испытывать не довелось. Сухой воздух пустыни вызвал резкое обезвоживание организма, хотелось пить, пить, пить. Не доверяя качеству водопроводной воды на неухоженной железнодорожной станции Георгий развел в банке розовую марганцовку. Ничего слаще он не пил, никакие кока-колы не могли сравниться с этим напитком! А в вагоне поезда до самой Караганды они все пили и пили жидкий поездной чай, стакан за стаканом, без остановки.