На фронте в огне

— Боевые друзья! Вы завоевали добрую славу на рижском фронте. Понимаю — вы устали, соскучились по женам и детям. Только не пришло еще время расходиться по домам. Надо выгнать с нашей земли германских захватчиков, которые хотят лишить нас всего, что мы завоевали, восстановить старые порядки. От имени Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, от имени Ленина призываю вас, товарищи, присоединиться к отряду красногвардейцев Нарвской заставы!

Посмотрел на суровые лица солдат и громко произнес:

— Кто хочет служить Советской власти, поднимите руки!

— Все, как один! — воскликнул Блинов. — У нас народ дружный.

— По вагонам! — зычно скомандовал Фабрициус. — Поехали! На Гдов!

2

…В первом часу ночи 27 февраля 1918 года военный комиссар Фабрициус передал в Смольный, в штаб обороны Петрограда, и в Нарвский городской исполком Советов депутатов А. Э. Дауману телеграмму:

«В Гдове спокойно. Выбран новый исполнительный комитет, который приступил к работе. Из остатков 4-го пехотного полка созданы две роты, которые находятся в нашем распоряжении. Город очищается от контрреволюционеров. Буржуазное население разоружается. Выслана застава на дорогу к озеру. До сих пор со стороны Пскова имелась связь до станции Запсковье, которая находится от Пскова в двух верстах. Прибыл из Нарвы сводный отряд солдат, в том числе подрывная команда и пулеметчики».

Отправив телеграмму, Фабрициус вернулся в штаб, который разместился в доме купца Ильина. Там его ожидал связной Заворин. Щелкнув каблуками, доложил:

— Товарищ комиссар! На станции какая-то конница объявилась. Лезут на поезд, а машинист против.

— А сколько их?

— Не считал, но, видать, много.

— Пойдем и посчитаем.

— Как? Вдвоем?

— Не робей! Справимся…

У паровоза сердито шумела толпа. Раздвигая широкими плечами возбужденных солдат, Фабрициус пробился к паровозу и повелительно крикнул:

— Отставить! Смирно!

Шум стих. Привычно опустив руки по швам, кавалеристы с удивлением рассматривали высокого, сурового человека в потертой солдатской шинели. А он укоризненно и строго произнес обидные, но справедливые слова:

— С фронта бежите, удальцы-молодцы? И куда? В Красный Петроград, который надо защищать здесь до последней капли крови. Так требует Ленин. Верные Советской власти бойцы геройски сражаются под Псковом и Нарвой, а в это время вы… Да что с вами, дезертирами, говорить… Кто у вас тут за старшего? Ко мне!..

Кавалеристы потеснились, вперед вышел рослый, подтянутый командир и представился:

— Бывший корнет второго Прибалтийского драгунского полка Новиков.

— Что же это вы в Питер собрались?

— Да я уговаривал драгун вступить в Красную Армию и организовать оборону города, а они галдят: «Хватит! Навоевались!»

— Не уговаривать, а командовать надо, товарищ Новиков. Сколько у вас в строю?

— Сто двадцать всадников. И все голодные…

— Накормим. Ведите в город, на Рыночную площадь…

— Вот с этого и надо было начинать, — сказал стоявший рядом с Василием Новиковым его брат Петр. — Казенные харчи давно кончились… Поехали!

По вокзальной площади раскатисто и звонко прокатилось:

— По ко-ням!..

Фабрициусу удалось убедить кавалеристов присоединиться к своему отряду. Из двух эскадронов бывшего 2-го драгунского полка был сформирован конный отряд под командованием братьев Новиковых. Сводный отряд Фабрициуса вырос до тысячи сорока восьми человек. На базе этого отряда был организован 1-й Гдовский революционный полк.

3

Очень трудно было Фабрициусу наладить снабжение полка продовольствием. Комиссар понимал, что из голодающего Петрограда ничего получить нельзя, надо изыскивать продукты на месте. Выручил склад 295-го запасного пехотного полка, который был расквартирован в Гдове и разошелся по домам. От полка осталась только караульная команда: она исправно несла сытную и спокойную службу. Фабрициус по акту принял склад, а из караульных организовал хозяйственный взвод. У местных рыбаков скупил запасы сушеного снетка и снарядил специальную команду для ловли рыбы на Чудском озере.

Фабрициус по нескольку раз в день заходил на телеграф — ждал сообщения о заключении мира. Желанная весточка не поступала. Под Нарвой и Псковом шли ожесточенные бои.

2 марта в Гдов прискакал на белом от пены коне крестьянин из Самолвы Василий Молохов и сообщил Фабрициусу о том, что через горловину между Чудским и Псковским озерами переправилось видимо-невидимо германцев, которые все хапают, что им на глаза попадется.

— Народ только на вас и надеется. Заступитесь, товарищ комиссар, — попросил Молохов.

Фабрициус пообещал:

— Побережье Чудского озера будет очищено от неприятеля. Так и передайте землякам…

Фабрициус сел за стол, по карте прикинул расстояние до Самолвы и задумался. Ясно, что только внезапный удар обеспечит успех. Пехота в Самолву опоздает. Значит, надо использовать конницу. Из отряда Блинова взять конную разведку — полсотни сабель — и влить в отряд Новикова. Получится сто семьдесят всадников. Мало. Ведь немцев «видимо-невидимо». Можно еще поставить станковые пулеметы на легкие санки… И выступать немедленно.