На горах (Книга 1, часть 2)

- Штилистовая (Штилистовая - шести вершков вышины.) благословенная,ответил ему Чубалов. - Такую и требуется,- с радостью сказал Марко Данилыч.Оставь за мной, выменяю. И Марка Евангелиста и Евдокею выменяю. Так и запиши для памяти. Дунюшка у меня теперь в такие года входит, что, пожалуй, по скорости и благословенная икона потребуется. Спасом запасся, богородица есть хорошая, Владимирская - это, знаешь, для благословенья под венец, а ангела-то ее и не хватает. Есть, правда, у меня Евдокея, икона хорошая, да молода поморского письма, на заказ писана (Поморского письма иконы приготовлялись в поморских беспоповщинских монастырях (Данилове и Лексе Олонецкой губернии). Иконы, что писались в Москве на Преображенском кладбище, похожи на поморские и часто за них были выдаваемы. ). Хоть и по древнему преданию писана, однако же, все-таки новость. А ежели твоя, как ты говоришь, царских жалованных мастеров, чего же лучше? Под пару бы моей богородице, та тоже царских изографов дело, на затыле подпись: "Писал жалованный иконописец, Поспеев (Сидор Поспеев, жалованный иконописец, писал иконы для московского большого Успенского собора в 1644 году.).

- Сидор Поспеев? - спросил Чубалов.

- Верно,- подтвердил Смолокуров.

- Хорошая должна быть икона, добрая. Поспеевских не много теперь видится, а все-таки годиков на двадцать она помоложе будет моей Евдокии,- заметил Чубалов.

- Разница не велика,- молвил Марко Данилыч.

- Моя Евдокия вельми чудная икона,- немного помолчавши, сказал Чубалов.Царицы Евдокии Лукьяновны комнатная (То есть из образной царицы. ).

- Полно ты! - сильно удивился, а еще больше обрадовался Марко Данилыч.

- Знающие люди доподлинно так заверяют,- спокойно ответил Чубалов.- Опять же у нас насчет самых редкостных вещей особые записи ведутся (Такие записи есть, или по крайней мере бывали, у некоторых старинщиков; впрочем, им далеко не всегда можно веру давать. ). И та икона с записью. Была она после также комнатной иконой у царевныЕвдокии Алексеевны, царя Алексея Михайловича меньшой дочери, а от нее господам Хитровым досталась, а от них в другие роды пошла, вот теперь и до наших рук доспела.

-В окладах иконы те? - спросил Марко Данилыч.

- Царицына в золотой ризе сканного дела (Сканное дело - скань, сканье (от старинного глагола скать - сучить, свивать, тростить). Скань - волоченное, вытянутое в тонкую проволочку золото или серебро, мелкая проволочная работа, филогран. Сканное дело - одно из красивейших металлических производств, зато и труднейшее. Сканные старинные вещи очень ценны. Из проволоки составляли разные узоры в сетку. Лучшие изделия были греческие или турские. В XVII столетии мастера сканного дела, наученные греками, появились и в Москве. ) с лазуревыми яхонты; с жемчугами, работа тонкая, думать надо - греческая, а Марк Евангелист в басменном окладе (Басмённое дело от басма - тонкое, легковесное, листовое серебро, на котором тиснили разные узоры (травы). На иконах басмёнными делались только оклады, то есть каймы образа. По легкости и дешевизне басмённое дело было очень распространено. В Москве была особая слобода басмёнщиков - теперь Басманная.).

У Марка Данилыча, еще не видя редких икон, глаза разгорелись.

- За мной оставь, Герасим Силыч, пожалуйста за мной,- стал он просить Чубалова.- А ежели другому уступишь, и знать тебя не хочу, и на глаза тогда мне не кажись... Слышишь?

- Слышу, Марко Данилыч,- сказал Чубалов.- Отчего ж не сделать для вас удовольствия?.. На то и выменены, чтоб предоставить их кому надобность случится или кто хорошую цену даст.

- А ведь дорого, поди, возьмешь? Слупишь так, что после дома не скажешься,- с усмешкой молвил ему Смолокуров.

- Дешево взять нельзя,- ответил Герасим.- Сами увидите, каковы иконы. Насчет божьего милосердия сами вы человек не слепой, увидите, чего стоят, а увидите, так меня не обидите.

- Ну ладно, ладно... За деньгами не постою, ежель полюбятся,- самодовольно улыбаясь, молвил Марко Данилыч.- Так ты уж кстати и "минею"-то мне подбери.Как ворочусь домой, в тот же день записочку пришлю тебе, каких месяцов у меня не хватает.

- Насчет других двух месяцов, опричь апреля "минеи", теперь не могу сказать вам доподлинно,- молвил Чубалов.- Достанется ли она мне, не достанется ли, сам еще не знаю. Больно дорого просят за все-то книги, а рознить не хотят. Бери все до последнего листа.

- Ну и бери все до последнего листа,- сказал Смолокуров.- Нешто хламу много?

- Какой хлам! Хламу вовсе нет, книги редкостные и все как на подбор. Клад, одно слово клад,- говорил Чубалов.

- Так что же не покупаешь? - молвил Марко Данилыч.- Бери дочиста; я твой покупатель. Как до дому доберемся, весь твой запас перегляжу и все, что полюбится, возьму на себя. Нет, Герасим Силыч, не упускай, послушайся меня, бери все сполна.

- Не под силу мне будет, Марко Данилыч,- молвил на то Чубалов.- Денег-то велику больно сумму за книги требуют, а об рассрочке и слышать не хотят, сейчас все деньги сполна на стол. Видно, надо будет отказаться от такого сокровища.