На горбатом мосту

к иным людям
озеро необычности
приходит во сне

иным людям
золотые ворота
преграждают путь
к неотвратимой тьме

иные люди
глядят на тебя
глазами чужих зеркал

с иными людьми
просто поубивал бы
этих иных людей
хоть тебе кажется
что всего можно бы избежать
ещё до первого крика
прежде чем китч
пространства и времени
тебя уберёт как свидетеля
конца вот этой эпохи

Из цикла «Альпийские записки»

мир маэстро Моцарта
замкнут в домике жёлтом
под номером три по Гетрайдегассе

в альбомах несколько записей
какие-то ноты, портреты
и прядка волос —
учёные определили
что тридцатишестилетний Вольфганг Амадей
умер от старости

музей не дорос и до пяток маэстро
даже табличка у входа
прячется в тесноте
барочных фронтонов
и
классических фризов

из стеклянных витрин магазинов
уродливые манекены
в элегантных костюмах и платьях
поглядывают
на азиатских туристов
и польских бедняг
что на последние шиллинги
покупают чёрствые булки
в дешёвейших лавках
а невдалеке
торгуют прямо на улице
венками из ивы
портретами в рамочках

о завтрашнем дне никто и не думает
а местные жители
приходят
уходят
смеются над нашими
желаньями странными
всем обладать
всё сделать своим

мир маэстро Моцарта
упорно напоминает нам
симфонию Пасторальную
переходящую
в собственный Реквием

Камни жизни

Рафаилу Орлевскому

Кем были люди
которым обязаны мы своим появленьем на свет?
Наши способности,
черты наших лиц —
откуда взялись?
Это в юности нас не волнует.
А позже,
когда отойдут уже деды и бабки,
когда уж отходят
матери и отцы,
так ни о чём и не спрошенные, —
внезапно мы понимаем,
что в век информации
обо всём возможно узнать,
кроме элементарного —
откуда я есть.
Наши предки,
пытавшиеся заглянуть
в далёкое будущее,
могли лишь предполагать.
Но мы-то о них могли бы и знать в самом деле.
Изумлённые общностью —
неужели же все мы оттуда,
из дома того,
почти что совсем разорённого? —
ходили б вокруг,
в окна заглядывали,
вслушивались,
пытаясь понять
то, чего не дано нам увидеть, —
бег времени.
Но тот, кто не помнит прошлого,
тот не имеет и будущего,
хоть бы и твердил постоянно всё те же слова.
На пути человек
встречает различные камни.
Одни тащит с поля,
другие же – собирает,
чтобы понять, чтобы построить дом.

Ведь камень – твёрдый и вечный.

Кшиштоф Гонсяровский

Моя старая голая пишущая машинка

I. По всей квартире…