На грани

Правда на количество людей темнота не влияет. Изменился только внешний вид снующей в разные стороны публики. Если днём это были служащие в строгих костюмах, то теперь они облачились в свои «парадные» тройки, выбираясь на улицу под руку с дамами, щеголяющими платьями разной длины. Но тут всё упирается в возраст и внешний вид. Те, что помоложе и более красивые предпочитают нечто обтягивающее и покороче. Старшее поколение носит более длинные и скромные наряды, провожая молодых «охотниц» злобными взглядами. Даже если они уже идут под руку с мужчиной.

Одинокими вкраплениями смотрятся консерваторы. Эти любят вываливаться на тротуары всей семьёй. Длинные и глухие платья в пол, за которым не видно ни эйла обнажённой кожи. Даже кисти прячут под перчатками. А мужчины важно вышагивают в долгополых сюртуках, пытаясь показать своё превосходство окружающим. Правда Рэнх, это к счастью не город ханжей и больных на голову ублюдков, что выводят дочерей на улицу в закрытых платьях, а дома обхаживают их плетьми, заливая кровью и оставляя шрамы. Не факт, что так поступает каждый. Но своё дерьмо имеется в каждом их этих «благонамеренных господ», поучающих остальных как жить. Опыт успел меня научить — никто не может быть более лицемерным выродком, чем человек, который пытается показать, что живёт исключительно высокоморально.

Это не отменяет того факта, что ублюдки могут встретиться и среди других людей. Их полно. Но там хотя бы никто не бьёт себя кулаком в грудь, крича насколько он правилен.

Всё это проносится в голове, когда именно такая компания вываливается мне навстречу, около обнаруженного особняка. А я, засмотревшись на нужный нам дом, сталкиваюсь с сухопарой женщиной, которая поддерживает под руку свою дочь. Та возмущённо кривит лицо и внезапно толкает меня в ответ.

— Что за нравы? С каких пор полиция перестала обращать внимание на пьяных. Идите проспитесь, юноша.

Ей вторит здоровый пузатый мужик, который от столкновения со мной ловко увернулся. А вот его жена, видимо решила, что врезаться в другого прохожего, это нормально. Заодно можно и полить желчью брусчатку.

— Алкоголь превращает людей в свиней. В развратных и безудержных животных. Вам бы проспаться и прекратить пить.

Повторяет слова своей «половинки» один в один. А вот я ответить не успеваю — к пухляшу подлетает Нэйда, на ходу расстёгивающая ещё одну пуговицу рубашки.

— А вам что, не спится? Или жена так похожа на бревно, что единственный вариант разрядки, это прогуляться по улицам? Чтобы потом удовлетворить себя рукой, вспоминая всех местных дам?

Говорит с милой улыбкой и достаточно тихо. Но все члены семейства слышат. Включая колобка-сына, который начинает отступать в сторону. И дочь, что не удержавшись, тихо смеётся. Побагровевший глава семейства пучит глаза, пялясь на горянку, но явно не представляет, как ему быть. Ответ находится внезапно — крутнувшись на месте, отвешивает мощную пощёчину дочери и хрипит.

— Как ты посмела?! Дома будешь наказана! Ясно? Грязное животное.

Ассоциации с домом призрения молотом обрушиваются на сознание. И я начинаю перебирать в голове нотные связки. Но ничего подходящего не нахожу. Всё слишком приметно — либо стихия, либо с визуальными эффектами и убивающее прямо сейчас. Рицеровы яйца им в глотку, должен ведь быть какой-то вариант?

Пока размышляю, «семейство» разворачивается, чтобы уйти. Во взгляде девушки замечаю притуплённое ожидание боли, а вот пацан наоборот настроен весьма злорадно. Кратковременный шок прошёл и теперь он радостно что-то напевает себе под нос.

Мы с Нэйдой тоже разворачиваемся назад. Делаем вид, что короткий конфликт заставил изменить маршрут. Нам всё равно нужно подобрать позиции для наблюдения. Через несколько ярдов останавливаюсь около Анхи, которая рассматривает платья в витрине магазина. Встав рядом, тихо шепчу.

— Сможешь убить их? Незаметно и желательно не сразу. Пусть сдохнут минут через двадцать.

Ожидая удивления с её стороны и вопроса «зачем?». Но вместо этого девушка интересуется совсем другим.

— Кого именно? Только двоих взрослых?

Секунду раздумываю, а потом кривлю губы в усмешке.

— Сына тоже. В живых оставь только девчонку.

Та молча кивает и отступает в сторону, сделав вид, что хочет присмотреться к платью, которое на самом углу витрины. Но я вижу, как вылетают нотные символы. Совсем немного — около десятка. И сразу растворяются в воздухе. Отлично. Надеюсь, Анха не обманули. И спустя двадцать-тридцать минут, эти морсаровы выродки сдохнут.

Захлестнувшая меня злость, постепенно рассасывается и я прихожу в норму, возвращаясь к нашей текущей задаче.

Первое, что делаем — выбираем позиции для наблюдения. Одна — в кафе, которое находится через улицу. Не в том здании, что напротив, а не в соседнем. Но всё равно остаётся удобной точкой обзора. Там располагаются Анха и Стокс. А мы с Нэйдой выбираем столик в другом заведении. Оно с той же стороны улицы, где особняк подгорных, но располагает террасой на втором этаже, откуда всё хорошо просматривается.