На грани

Преследуемый кэб начинает притормаживать и в итоге останавливается около лавки, в которой судя по вывеске продаются пряности и специи. Интересный выбор. По дороге мы проехали десятка полтора таких же. Сомневаюсь, что подгорный заявился сюда исключительно ради приправ. Конечно, если в экипаже вообще он, а не кто-то ещё.

Когда проезжаем мимо, немного поворачиваю голову и взгляд находит невысокого крепыша, который как раз расплачивается с возницей. Отлично. Объект на месте. Теперь надо выйти самим, не привлекая лишнего внимания.

Этот вопрос решается относительно просто — в полусотне ярдов есть поворот и я прошу кэбмена свернуть налево, сразу остановившись. Здесь же и расплачиваемся, отдав сразу десятку. Как я предполагаю, мужчина завысил цену раз в десять. Пользуясь тем, что нам явно некогда спорить из-за денег.

Вывернув из-за угла, шагаем к лавке, которая располагается по этой же стороне улицы. Другие кэбы или паромобили, в поле зрения отсутствуют. Значит подгорный не мог сменить транспорт и убраться куда-то ещё. Банально не успел бы — мы всё время держали улицу в поле зрения. Да и рёв паромобиля, был бы нам слышен.

По дороге к лавке, шарю взглядом по улице. Вроде никого подозрительного нет. Всё время, пока мы следовали за подгорным, я пытался обнаружить параллельную слежку. Но так никого и не заметил. Если за этим парнем кто-то и следит, то делает это настолько ловко, что никто из нас не заметил наблюдения.

Толкнув дверь, вхожу в лавку и не успеваю сделать шаг вперёд, осмотревшись, как в бок упирается что-то жёсткое.

— Дёрнешься, прикончу. В патронах картечь — всё перемелет в фарш.

Скосив глаза, вижу бородача, который сжимает в руках двустволку. А передо мной появляется подгорный, держащий в правой руке револьвер. Сбоку от него ещё один вооружённый мужчина. Немая сцена растягивается секунд на пять — я молчу, а подземный житель изумлённо пялится на меня. Наконец выдавливает из себя слова.

— Я его знаю. Убери ружьё, Бёрч.

Бородатый с недовольной миной отводит двустволку в сторону. А через двадцать секунд мы вместе с подгорным отходим в угол заведения. Тот косится на остальных и яростно цедит слова.

— Ты в своём уме? Зачем сюда заявился? Совсем идиот!

Пытаясь понять мотивацию его экспрессивной тирады, развожу руками.

— Что с остальными? И спасибо, что спросил, как я выжил.

Тот на момент смущается, но сразу берёт себя в руки.

— Всех взяли! Община теперь на прицеле канцелярии. Не знаю, почему они до сих пор всех нас не вырезали! Ты хоть понимаешь, что натворил?

Вздохнув, шёпотом описываю ситуацию.

— Та поездка была подставой. Сталра погибла у меня на глазах. Как и сын хёрдиса, с которым мы встречались. Я выжил чудом.

Сделав короткую паузу, добавляю.

— Теперь рассказывай. Что здесь произошло?

Несколько мгновений тот медлит. Видимо размышляет, стоит мне что-то выкладывать или нет. Потом начинает медленно говорить.

— Через день после твоего исчезновения, появились офицеры канцелярии. Взяли все дома, которыми мы пользуемся для выхода на поверхность. Нашли проходы вниз. Но спускаться там не стали — вместо этого открыли порталы прямо к нам. Шансов на отступление не было. И старейшины не стали сражаться ради чужаков. Не смотри на меня так — сам бы сделал то же самое. Если выбор между всем твоим народом и парой-тройкой пришлых людей, то долго думать не надо.

Выдохнув, продолжает.

— Теперь они в тюрьме Рэнха. Или в отделении канцелярии. А может уже перевезены в столицу. Не уверен.

Хмуро смотря на него, уточняю.

— То есть ваши лидеры предали нас? И продали с потрохами, как только появилась угроза.

Корчит скептическую мину.

— Угроза? Три десятка магов и полсотни солдат. Плюс, практически неограниченное подкрепление. Это гарантированное поражение и гибель всех членов общины.

Внутри клубится ярость. Но стоит признать — он прав. Если бы меня припёрли к стенке, а вопрос стоял бы о жизни нескольких подгорных, я бы сдал их не задумываясь. Одно дело, жизни людей из твоего ближнего круга и совсем другое — неизвестные, которых ты толком не знаешь.

— Теперь ваша община под контролем канцелярии?

Тот медлит с ответом и я пытаюсь надавить.

— Ты же помнишь, на что я способен? Будешь упираться, я всё равно вытащу нужную информацию. Только твой разум останется искалеченным навсегда.

Срабатывает. Неохотно и медленно, но начинает рассказывать.

— Старейшины договорились о чём-то. Деталей не знаю, но они не трогают нас, а мы не доставляем проблем им. Просто живём.

Хмыкнув, озвучиваю следующий вопрос.

— И ты доложишь о нашей беседе после возвращения?

Теперь пауза затягивается надолго, приходится ждать больше минуты.

— Не все довольны новым положением, человек. Мы свободный народ, а не прислужники ублюдков из Схердаса, что вырезали почти всю нашу расу. Я не стану рассказывать о тебе. По крайней мере сам. Но если кто-то из старейшин задаст вопрос, то у меня не будет выбора — придётся выложить всё.