Читаем На грани полностью

Наши мечты со Звиади и цели были похожи, и они сходились в одном: что однажды благодаря боксу мы поднимемся с колен бедности и сможем обеспечить наше будущее и помочь нашим семьям.

Ребят из другой банды, которые были с улицы Первой Пятилетки, называли душманами. Мы часто встречались, скидывались, я уж не помню, какие тогда деньги были, ну, в общем, по мелочи и играли на них в футбол. Та команда, которая выигрывала, забирала кассу. Потом покупали пиво и сидели во дворе, попивая его. Но я в пивных запоях редко участвовал.

Обычно мы со Звиади встречались где-то на улице и вместе шли на тренировку. Жили в пяти минутах друг от друга. Я чуть ближе к залу, он чуть дальше. Звиади жил напротив Монтажного колледжа, техникума, проще говоря. Там учились пацаны, с которыми мы тоже вместе лазили, и там процветали разные наркоманские движения. Такие времена тогда были.

Но многие ребята и из колледжа, и из тех, с кем мы в футбол играли, сумели взяться за голову и слезть с этой дряни. Кому-то, может быть, даже этот наш дворовый футбол помог. Ну, а у меня помимо футбола, в который я умел и любил играть, был, конечно, бокс.

Когда мы, опять-таки вместе со Звиади, перевелись в другой боксерский клуб, находившийся в лесопарковой зоне города, мы стали ездить туда на трамваях и троллейбусах. Деньги на проезд находились не всегда, часто мы катались зайцами, и нередко с нами по дороге на тренировку или домой случались всякие приключения, причем далеко не всегда приятные.

Один раз даже произошла серьезная потасовка на остановке «Алое Поле». Водитель троллейбуса решил выгнать нас, безбилетных, и распустил руки. Он не ожидал, что получит отпор от еще далеко не взрослых пацанов. Тогда мне было всего 15. Я подрался с этим водителем прямо на остановке, а когда за него заступились прохожие, то поучаствовать в этой потасовке пришлось уже и всем остальным нашим пацанам. Мимо проезжали менты в гражданском на обычной машине, и они вмешались в драку и разняли всех нас. Нам повезло, что главный из них отнесся к этой ситуации с пониманием, когда узнал, из-за чего произошел конфликт, и отпустил нас на все четыре стороны. Мы пошли в тот день до дома пешком, так как у меня была порвана моя новая рубашка, которую я купил накануне. Ехать в таком виде было неудобно. Для меня тогда это была очень серьезная потеря. Зато такие ситуации очень сближают друзей.

Мы со Звиади продолжали тренироваться бок о бок много лет. Сам он после юниорского ринга, выполнив норматив мастера спорта, завязал с боксом. На то было несколько причин. С одной стороны – традиционное для бокса несправедливое судейство, а с другой – он нашел возможность зарабатывать хорошие деньги иной темой, не имеющей отношения к боксу. Ну а что касается меня, то я надолго остался со своей мечтой один на один. В 17 лет я выиграл чемпионат Урала и тоже выполнил мастера. Весной 2001-го я стал МСМК (мастер спорта международного класса), выиграв турнир класса «А» в Италии, куда поехал после той самой разборки с «халиками», о которой уже рассказывал.

А со Звиади, с которым прошла вся моя юность, мы дружим до сих пор. Вы и сейчас можете во время боев видеть его в моем углу. Я горжусь тем, что у меня есть такой друг. В свое время мы с ним вместе выбивали дерьмо из тех пацанов, которые травились опиумом и героином после того, как я сам попробовал эту дрянь. Я и сейчас думаю, что мы здорово им помогли. Звиади мне как старший брат, который всегда придет на помощь, даст хороший совет и поможет принять более мудрое решение. На сегодняшний день он управляет крупной оценочной компанией «Эксперт 365» в Москве, помогая людям в их сложных жизненных ситуациях. Он с каждым годом растет как личность и как бизнесмен, что не перестает меня удивлять и радовать.

Тот, кто выковал Коваля

Прозанимавшись со Звиади в секции на ЧТЗ полтора года, мы вместе перешли в клуб «Урал», что был в центре города, где находились главные челябинские спортивные сооружения. Но до этого еще много чего произошло.

На ЧТЗ Беляев был главным тренером, а Новиков – у него на подмоге. Но это в вечернее время, а по утрам Новиков вел занятия самостоятельно. Это он решил выставить меня на мой первый турнир на первенство города, а потом – на турнир 23 февраля, который я выиграл. После этого я стал приходить к нему и в утренние часы. Он давал мне освобождение от школы, так что тренировки всегда в радость были. Новиков собрал всех пацанов, кто подавал надежды и в ком он что-то видел. Он сколотил из нас хорошую компанию. С частью этих ребят мы общаемся по сей день. С некоторыми стали близкими друзьями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное