На грани

– Любимая, я не хотел тебя забывать. Я не хотел забывать нашего единственного сына. Я не хочу жить как машина.

– Роман, любимый….

– Нет, дорогая. Нам нужно сказать сыну то, что он должен знать здесь и сейчас, – стиснув зубы, Роман изменился в лице.

– Сынок. Ты богоизбранный.

.

.

.

– Черт, Витек, просыпайся живее, – донесся голос откуда-то изнутри комнаты. – Витек, твою мать, дропы летят, просыпайся, черт!

Что происходило в этот момент, не мог понять и сам Виктор. Он только что наблюдал картину, как первый раз в жизни ссорятся его родители. Такого еще никогда не было. Все было более чем реально, красочнее, чем в любых сновидениях. Чувства, эмоции, первые слезы. Это был последний момент, когда Виктор видел своих настоящих родителей. Это был последний шанс обнять их на прощание, пожелать доброго пути, перед тем, как они исчезнут. Навсегда исчезнут из его жизни. Словами нельзя было передать ту боль, которая глубоко засела в сердце юного мальчишки в ту ночь. Последний путь, в котором хотелось жить вновь и вновь. Последний взгляд, который напоминал Виктору, что в этой жизни он еще кому-то нужен. Реальность это была или бурная фантазия, любовь или выдумка не знал даже сам Виктор. Он ничего не помнил с тех пор, как ему исполнилось 18. И вернувшись в прошлое, окунувшись с головой в дикое пламя, которое теплыми языками грело душу, но тут же, вмиг, обжигало все тело. Он хотел остаться. Его жизнь была в одном моменте, в одной капле с кисло-соленым привкусом. Это была слеза, нежно щекочущая его юные щеки. Она приторным вкусом осела на его губах и таяла так же медленно, как постепенно темнела комната, в которой Виктор мог почувствовать последние касания своих родственных душ. Он хотел остаться. Казалось, что даже гнев и ярость не могли остановить его, но голос откуда-то вдали перебил воспоминания. Этот голос становился все четче, все громче, все ближе. Тяжело было поверить, однако случилось непредвиденное.

– Витёк, твою мать, бежим скорее!

Виктор открыл глаза и понял, что приторный кисло-соленый вкус на его губах – это мокрый полуметаллический асфальт. Он лежал на трассе. Руки тут же уперлись в пол, ноги вдавили в землю, и Виктор вскочил, побежав за силуэтом с голосом из той комнаты. Эти двое мчались сломя голову, пока на их куртки капали летние грезы. Вдоль, расстилалась тысяча километров четырёх полосной трассы где-то на окраине большого урбанистического города. Друзья свернули на обочину, где от металлической коричнево-серой земли тянулась неизвестного происхождения железная стена, больше напоминающая рекламный щит. Высокая прямоугольная ограда не зря там стояла, и Виктору показалось, что это автоматический пропускной пункт для машин. Что-то наподобие большего сканера.

"Экс нейшон", – мысль, которая пронеслась по закоулкам разума Виктор. Он где-то уже слышал эти слова. Но что они означают, сейчас не было позволено знать. И тут резко, вдали той самой трассы, вспыхнула маленькая искорка белого света, подобная миражу в пустыне. Чуть ближе, практически над ней, появились два силуэта. Металлические, отражающие лучи ночного света, камеры блестели как новогодние ленточки. Летающая машина, чем-то похожая на пчелу, с двумя выпученными линзами, которые летели навстречу. И за ней, другая такая же машина. Тяжело было в спешке разобрать габариты. К счастью, высокая от земли стальная рекламная вывеска скрыла обзор машинам и двум беглецам.

– Что это мать его было? – все тот же знакомый голос заговорил. После короткого молчания продолжил с тем же недоумением. – Какого хрена ты творишь? Ты что забыл, что эти, чертовы дропы, ощущают вибрацию. Мы же, твою мать, на магистрали. Тридцати километровая трасса на выезд из города. И тебе как-то удалось вырубиться прям на этой дороге, на которой не первый раз уже ходим. Этот город сплошь и рядом следит за нами и это наше единственное место, где можно хоть немного почувствовать себя свободным. Мне об этом Себастьяна рассказывала, что новые технологии наших дорог позволяют отслеживать вибрации на дороге. Наше тело, когда мы спим или без сознания, издают другие вибрации и это сразу переносится в штаб.

– Тут полиция жаждет крови, а ты нашел время на поговорить и померяться знаниями? – немного придя в себя, Виктор вновь приобрел осознанность. Ему было немного не по себе и его тело выражало легкое беспокойство.

– Вообще-то это важно, – его тембр голоса немного понизился.

– Тише, ВэЛ, по звуку тоже вибрации ходят, – прислоняя палец к губам, чуть ли не шепотом ответил Виктор.

ВэЛ и Виктор давние друзья. Их дружбе позавидует любой. Преданность и открытость – самый важный принцип, которым они руководствуются с раннего возраста. Это была не первая ситуация, где один из приятелей попадает в опасную ситуацию. Но они всегда вместе и в любую минуту готовы прийти друг другу на помощь.

– Чшшш – зашипел Виктор, когда почувствовал приближение металлических стражей.