На грани

В шкафу Кэтрин нашла пару брошенных футболок и одни очень старые и очень драные джинсы, а также коробку с дисками старых рок–групп.

Телевизор не работал. Никаких записок не было. В глубине души Кэт расстроилась, так как какая–то маленькая частичка ее души надеялась найти здесь какой–то знак, оставленный ей.

Тебя не было пять лет, – напомнила она сама себе. –Чего ты хотела? Может, знак и был здесь первые пару лет. А потом он забрал его, решив, что ты никогда не приедешь.

Кэтрин подошла к заиндевевшему окну – помещение не отапливалось – и, старательно выводя буквы, написала поверх инея «Счастливого Рождества», подписавшись своим детским ʞk.

Еще немного послонявшись по квартире, Кэтрин собралась уходить.

У порога она немного замешкалась. Тапочки ее промокли от снега, и ногам было холодно. А ботинки стояли брошенные, никому не нужные. В конце концов, раз он бросил их здесь, значит, они ему не нужны. Недолго думая, Кэтрин переобулась, засунула тапочки под мышку и вышла из квартиры, аккуратно закрыв дверь ключом.

Домой она ехала в расстроенных чувствах. Ох и Джек. Знал ведь, негодяй, что она придет, рано или поздно.

Кэтрин видела новую аватарку Лили – она и Джек. Не сказать, чтобы он выглядел очень счастливым на фотографии, но Кэт знала, что Джек как никто другой умел скрывать свои чувства. Лили очень рвалась проводить время втроем, но Кэт строго настрого запретила ей говорить о ее существовании. Неизвестно, чем может кончиться ее появление в жизни Лили и Джека. Нет, конечно, он знал, что есть «моя лучшая подруга Кэтрин», но «Кэтрин» не такое уж редкое имя, а фамильничать Лили не любила.

Вернув велосипед в гараж, Кэтрин вновь забралась по пожарной лестнице на крышу и через окно в свою комнату. Только оказавшись внутри, она поняла, что безумно устала, и, кое–как переодевшись, нырнула под теплое одеяло в мягкие объятия рождественского сна.

Кэтрин проснулась рано утром. Никогда не любила спать долго в Рождество. В комнате чувствовался легкий ароматный запах булочек с корицей.

Кэт прямо в пижаме спустилась вниз, ведомая любимым запахом.

Отца дома не было, лишь Софи суетливо бегала по комнатам, отдавая прислуге последние распоряжения перед приемом.

– О, милая, ты уже встала! – мама вычеркивала что–то в блокноте. Завтрак в столовой. Попроси Марлен налить тебе кофе, если хочешь, она как раз убирает там.

– Ага, – легко согласилась Кэтрин, рассматривая нарядное убранство дома. – Мне нужно купить туфли. Я свои забыла в Сиднее.

– Хочешь, чтобы я с тобой съездила? – спросила Софи, внимательно разглядывая каминную полку на предмет пыли.

– Да нет, я сама съезжу.

– Твоя машина в старом гараже. Ключи у тебя в верхнем ящике комода.

– Спасибо, мам.

Кэтрин наскоро позавтракала булочками и побежала наверх, переодеваться. Джинсы и свитер, ленивая коса набок, зеленые линзы – и она готова.

Девушка понятия не имела, где ей купить туфли, поэтому решила позвонить Маделайн, своей старой школьной подруге.

– Привет, Мими. Это Кэтрин. Кэтрин Кингсли. Мы учились вместе, помнишь? – с надеждой произнесла девушка, когда на том конце взяли трубку.

– Кэээттиии! – радостно завопила трубка. – Как я рада тебя слышать!!!

– Я приехала в Харлем на Рождество, и обнаружила, что забыла туфли в Сиднее. Не хочешь пройтись со мной по магазинам?

– С удовольствием, Кэт! Конечно же, я хочу! Я так хочу услышать, как ты живешь в Сиднее! О, я так рада, что ты позвонила мне.

– Моя мама устраивает сегодня прием в честь Рождества. Не хочешь прийти?

– О, Кэтрин, конечно же, спасибо за приглашение!

Мими заехала за ней где–то через час, на новенькой красной субару. Выглядела она отпадно – Кэтрин смутно слышала, что Маделайн стала одной из ведущих моделей от Джими Чу.

– Кэтрин! – девушки радостно обнялись. – С Рождеством тебя, дорогая! Куда ты хочешь поехать?

Кэт неопределенно пожала плечами.

– Я за тем и позвала тебя, чтобы ты направила мою энергию в нужное русло.

– Луи Витон, Коко Шанель и Прада? – весело усмехаясь, спросила Мими.

– Именно так, – подтвердила Кэтрин, усаживаясь на переднее сидение.

Мими сняла с себя очки от Рэй Бэна, невесть как оказавшиеся на ней посреди зимы. Впрочем, как модель в брендовых шмотках, она могла позволить себе такую вольность.

– Джими Чу? – спросила девушка, кивнув на яркий прикид Маделайн.