На грани безумия

Однажды ночью я проснулась от сильного шума, как будто что-то с сильным грохотом упало на пол и разбилось. Поднявшись с постели, я подошла к двери и прислушалась, не показалось ли мне всё это. Может, это был сон, но ничего не услышав, я приоткрыла дверь, чтобы удостовериться в этом. Тут я увидела, что в нескольких шагах от моей двери, на полу, возле тумбочки лежат осколки большой, что всегда стояла на тумбочке, вазы, а из комнаты Макса, что находилась ближе к выходу на лестницу, доносились голоса. Оттуда, из приоткрытой двери, падал слабый свет, он освещал какую-то часть коридора. Неожиданно послышались крики, сильный грохот двери, после чего я увидела, как Вероника, вся раскрасневшаяся и вне себя, выскочила из комнаты Макса и быстро направилась к себе. Я решила вернуться в свою комнату, но тут услышала у себя за спиной голос:

– Кристи!

Обернувшись, я увидела, что Макс вышел из своей комнаты и направляется ко мне.

– Что-то случилось, Кристи? – возбуждённо спросил он, подойдя ко мне.

– Нет. Просто… я услышала шум…

– Ах, да. Вероника, – он посмотрел на разбитую вазу на полу.

– Я смотрю, она уже и тут успела побуянить, – с беспокойством посмотрев на меня, сказал он. – Надеюсь, она не побеспокоила тебя?

– Нет, – пожав плечами, сказала я. – Но что ей было нужно? – спросила я и в следующую минуту уже пожалела об этом, возможно, неуместном вопросе, потому как тут на лице Макса появилась саркастическая улыбка.

– А ты не догадываешься, Кристи? Как ты думаешь, что может быть нужно молодой эксцентричной женщине в такую красивую лунную ночь от мужчины?

Мои щёки покраснели. Он продолжал с улыбкой на лице наблюдать за мной.

– Я просто думала, что, может, ей нужна помощь?

В этот момент Макс, не удержавшись, рассмеялся.

– Помощь? Хм, занятно. Я уже говорил тебе, Крис, какая ей была нужна помощь.

Пристально вглядевшись в моё лицо, он сказал:

– Поэтому я, пожурив её, отправил спать, замечу, без всякой помощи, – снова засмеявшись, сказал он.

– Извини, я пойду, – сказала я, чувствуя неловкость своего положения, но он остановил меня и, взяв за руку, сказал:

– Неужели тебе совсем не интересно, Кристи, что могло бы быть, если бы я не отправил Веронику к себе?

Его взгляд испытывающее остановился на мне.

Я чувствовала, что мои щёки снова краснеют, но нашла в себе силы и ответила:

– Нет.

– Ты уверена в этом? – не унимался он.

– Меня это… не касается, – уже тихо сказала я.

– Прекрасно! Просто замечательно, – сказал, процедив сквозь зубы, он.

Я видела, что мои слова разозлили его, более того, они окончательно вывели его из себя.

– Значит, тебе абсолютно всё равно, что касается наших отношений с Вероникой?

Я растерянно молчала. Его лицо сейчас всё горело от негодования. При этом он ещё сильнее сжал мою руку, я попыталась высвободить её, но тщетно.

– Отчего же мы так вырываемся? – продолжал злорадствовать он. – Или нам не терпится вернуться в свою каморку?

Сейчас его слова начали выводить из себя уже меня. Я рывком высвободила свою руку и строго посмотрела на него, но он не мог успокоиться и, взяв меня уже за плечи, начал трясти.

– Ну, Кристи, посмотри на меня. Посмотри внимательно… Неужели ты ничего не видишь? Или не хочешь видеть? Его голос подавленно дрожал. Я, сильно разволновавшись, чувствовала, как больно начало стучать у меня в висках, как кровь прилила к ним и уже не выдержав, взмолилась:

– Опусти меня…

Казалось, ещё немного, и я не выдержу этого накала. Неожиданно он, внимательно посмотрев на меня, словно опомнившись, перестал трясти меня, а вместо этого взял за руку и тут заметил:

– Ты вся дрожишь, Кристи. Ты замёрзла?

Его взгляд упал на мои ноги. Я действительно стояла в ночной рубашке и босиком, хотя и не понимала, дрожу от холода или от чувств, которыми сейчас охвачена.

– О, прости, Крис. Я совсем бессердечен с тобой и бессмысленно тебя мучаю. Давай же простимся по-доброму, как брат и сестра, и пожелаем друг другу спокойной ночи.

И, не дожидаясь моего ответа, он привлёк меня к себе и обнял. Я слышала, как он тихо шепчет мне на ухо:

– Моя… Кристи.

Затем он посмотрел мне в лицо, но, словно не найдя там того, что так долго искал, сказал:

– Хорошо, Кристи. Иди к себе, тебе нужно согреться, – с какой-то обречённостью произнёс он и отпустил меня. Я медленно зашла в свою комнату.

Меня всё ещё трясло, то ли от холода, то ли от его объятий и сказанных им слов, но сейчас я, казалось, ничего не понимала, моё сознание настолько выбило меня из колеи, что мне казалось, будто я окончательно разучилась что-либо понимать. Лёжа в кровати, я ещё долгое время не могла уснуть. Всё произошедшее этой ночью стремительной картиной проносилось в моей памяти и всё больше запутывало моё сознание.