На грани безумия

– Впрочем, дай-ка я угадаю. Меня осенила одна мысль. Всему виной Вероника. Если это так, то я даже не знаю, что тебе сказать и как объяснить, что… – он долго подбирал слова.

– Не нужно ничего объяснять, – наконец сказала я. – Мне и так всё ясно. Я сделаю так, как должна… Думаю, так будет лучше для всех, – выдохнув, произнесла я. Хотя эти слова дались мне нелегко. Именно ими я сейчас подводила черту в своей жизни, обрекая себя на то, что мне меньше всего хотелось – на пожизненное скитание и.…Но ведь другого выхода у меня не было!

– Лучше для всех? – не понимая, о чём я, переспросил он. – Что это значит, Кристи? – уже в упор глядя на меня, спросил он. И тут мой внутренний голос, словно вырвавшись из заточения душевных оков, разрывая эти оковы, заговорил, отдаваясь всей болью в моём сердце, и я, высказала всё, о чём думаю и что чувствую, всё, что так долго теснилось в моём сердце:

– Я знаю, что вы с Вероникой скоро поженитесь, поэтому будет лучше, если я уеду отсюда. Я не хочу никому мешать, уж тем более быть… лишней. Я уеду через месяц. Мне дали распределение в другую… далёкую отсюда местность… – Я замолчала, не зная, что ещё сказать и посмотрела на него. Он, казалось, был неподвижен.

– Или у меня и этого времени нет? Я должна собраться прямо сейчас? – спросила я. Но, снова не услышав ответа на свой вопрос, я сказала:

– Хорошо, я постараюсь, если так нужно, уехать сейчас, я что-нибудь придумаю, – с этими словами я встала из кресла и направилась к выходу, невольно бросив на него свой последний взгляд, и вдруг увидела, что его лицо всё побледнело, сейчас он смотрел на меня, широко открыв глаза, полные непонимания.

– Что? – глухо сказал он. – Я ничего не понял, Кристи… Что это было? Ещё раз с самого начала, – проведя рукой по лицу, будто желая снять с себя внезапное оцепенение, произнёс он. – Куда ты собралась? В какую местность?

Сейчас он смотрел на меня с какой-то дикостью, слегка покачнувшись, он взялся за спинку кресла и присел в него.

– Ну, Кристи? – вопросительно глядя на меня, сказал он. – Я слушаю тебя внимательно.

– Но я уже всё сказала, мне нечего добавить, – ответила я.

– Нечего? Прекрасно!

Он вдруг рассмеялся мне прямо в лицо, причём настолько сильно, что у него сквозь смех выступили слёзы на глазах. Он весь раскраснелся, кровь густо прилила к его лицу.

– Хм, значит, я и Вероника, мы должны… пожениться? Так? Но кто мог сказать тебе такое, Кристи? Что за бред? Хотя, постой. Можешь не отвечать, тут не трудно догадаться. Хм… и ты, конечно же, поверила в это? Да, Кристи? Но как? Скажи… Как такое возможно, если во мне всю жизнь живёт одно-единственное чувство. Даже мелькнув слабой искрой надежды, оно являет мне весь смысл жизни. Всего меня, всё из чего состою и существую я. Да, я живу этим одним чувством, и оно даёт мне такую безграничную свободу, что мне порой, кажется, что я могу духовно вобрать в себя всю вселенную, весь мир, это – чувство безграничности, Кристи. Утрата даже отблесков этой надежды опустошает меня и делает глубоко несчастным и я… О, эта извечная пытка душевных терзаний, Крис. Из крайности в крайность; то счастлив ты, что есть эта надежда, то глубоко несчастен, и жизнь тогда теряет всякий смысл. Я то высоко взмываю в небо, паря в нём, словно птица, то падаю на землю, разбиваясь… и это состояние схоже с безумством, и чем сильней во мне два эти противоречия, где борются между собой эти чувства, тем слабее моя душа, боюсь, она может не выдержать и дойти до безрассудства.

Его взгляд всё это время не отпускал меня ни на миг. Неожиданно он снова легко и непринуждённо рассмеялся.

– Кристи, похоже, я окончательно смутил тебя этими откровениями. Мне и самому порой кажется, что я… сумасшедший, потому как чтобы вместить в себя всё это, то, что без конца терзает и рвёт на части, нужно, наверное, действительно быть сумасшедшим. Каким сейчас я и являюсь тебе.

Он снова засмеялся. Затем, вцепившись в меня взглядом, произнёс:

– Я пугаю тебя, Кристи? Ты страшишься меня? Ведь я несу бред, да?

– Нет, – ответила я, покачав головой. Его глаза ещё сильней впились в меня с пронзительной силой, так, что я, не выдержав, опустила своё лицо и произнесла:

– Сила чувств понятна разве только… Богу.

– О, вечное дыхание истины. А истина в том, что един дух, едина мысль, едино чувство, и оно в том, что я – это ты, а ты – это я. Я дышу, потому что ты есть моё дыхание. Я живу, потому что ты есть моя жизнь. Потому, что я целиком и полностью состою из тебя, и мои чувства и мысли всегда и повсюду будут неотступно следовать за тобой, и смерть не разлучит их!

Господи, Кристи.

Он подошел ко мне ещё ближе и взял меня за руки.

– Ну, посмотри же на меня. Посмотри внимательно… Неужели ты и сейчас ничего не видишь?

Я в растерянности смотрела на него. Мои мысли путались, а что, если это очередной подвох, его очередной розыгрыш, и через мгновение, он снова, как тогда, жестоко рассмеётся мне в лицо? Нет, я не выдержу больше такого испытания. Я попыталась высвободиться из его рук.