На грани безумия (СИ)

— Снимите с него это дерьмо, — сказал он охранникам, кивнув на наручники.

Меня освободили, Джей протянул мне полотенце, чтобы я мог прикрыться и обтереться. Действовал я механически, не понимая, что вообще делаю. Обтерся, начал одеваться, в ушах пульсировало: тульпа, тульпа, тульпа… Я протащил из виртуальной реальности предмет в реальный мир. Иные меня раздери, это невозможно. Или возможно?.. Ледяное копье, убившее Лину — тоже тульпа? Что вообще означает этот термин⁈ Иные меня поглоти…

— Виктор, мы с Джеем его забираем, — с видом победительницы промурлыкала Кассандра. — Ты сам знаешь, что это значит.

Дэймос молчал. Губы сжаты в сплошную линию, взгляд хищный, недовольный. На его шее дернулась жила и в какой-то миг мне показалось, что он вот-вот бросится на Кассандру и проткнет ее клинком, выросшим из руки.

— Что ж, ты победила, Птичка, — сказал он. — Посмотрим, что из этого выйдет.

Вместе с Кассандрой и Джеем мы вышли из зала для погружений. Корпоранты о чем-то переговаривались, но я не слышал. В ушах все еще шумело, я будто бы плыл по извилистым коридорам следом за Джеем и Кассандрой, как призрак. Бесплотный и невесомый, как в день, когда похоронил Лину. Все это время я винил себя в ее гибели, сам выступил обвинителем, судьей и палачом. А сейчас…

Сейчас я не знал, что делать с новыми фактами.

Выйдя из корпуса, мы направились к парковке. Мисс Милз шла впереди и явно была в приподнятом настроении. Ее легкий кремовый плащ развивался под дуновением ветра, каблучки туфель отбивали ритмичную дробь.

— Что все это значит? — спросил я Джея.

— Потом, Рид, потом, — покачал головой здоровяк. — Сейчас в мед блок, а дальше в Башню. Ты получишь ответы на свои вопросы. На все. Ты это заслужил, ведь ты только что размазал по стенке половину скептиков «Астора», которые не верили в подобное. А Кэс верила, до последнего пыталась доказать свою теорию, рискуя карьерой и даже жизнью. Посмотри на нее. Бежит к машине едва ли не танцуя! Она счастлива, Рид, я давно ее такой не видел.

— Я кое в чем не уверен…

— Не знаешь в Иллюзионе ты или нет? — усмехнулся Джей. — Понимаю. Я сам не до конца уверен, что мы в реальности, ведь не каждый день тебе показывают несуществующие вещи. Вот, держи, — он запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда маленький синий мешочек. — Бери, это твое.

Я взял мешочек, зная, что увижу внутри. Я бы не спутал этот предмет ни с каким другим, заверни его хоть в лист металла. Этот плотный кожаный ремешок, прохладный, идеально гладкий круг циферблата… Я ликовал. Это мой хронограф! Я аккуратно развернул ткань и достал часы, вгляделся в бегущие по циферблатам стрелки — все три циферблата показывали шесть вечера.

— Спасибо, — сказал я, защелкивая браслет на запястье. — Откуда они у тебя?

— Запросил в Управлении Юстиции, отдали без проблем, им хлам не нужен, — усмехнулся Джей.

Я глянул на голографические часы, что горели над входом в столовую — семнадцать пятьдесят пять. Временной интервал соблюден.

— Долго вас ждать⁈ — окликнула Кассандра.

Она стояла возле белого внедорожника, приоткрыв дверцу. Ветер играл ее черными волосами, растрепал непослушную челку, разметал полы плаща. Глаза Кассандры горели, на щеках алел румянец, отчего девушка выглядела еще красивее. Громыхнуло. Как и обещал Икс, к вечеру пошел дождь.

Эпилог

Джон Доу

Дверь на замок больше не запиралась. Уже второй день Джону разрешали выходить из палаты в столовую и гулять в маленьком уютном сквере, который раньше он мог только видеть из окна. Завтракал, обедал и ужинал Джон всегда в одиночестве, если не считать вооруженного сопровождающего, который все время следовал по пятам безмолвной тенью. Порой казалось, что в медицинском блоке нет других пациентов, но Джон слышал за стенами шаги и разговоры, видел врачей, которых было слишком много для него одного.

Всадник Виктор Дэймос приходил еще дважды. Дважды подключался к импланту Джона и каждый раз уходил с задумчивым видом. Этот человек пугал. Было в нем что-то неуловимо опасное, особая аура хищника, которую за версту чует жертва.

— Что со мной будет дальше? — спросил Джон Дэймоса в его последний визит сегодня утром.

— Ничего. Завтра переедешь в другое место, там проведем еще кое-какие тесты, — ответил всадник и недобро ухмыльнулся.

Переезд и новые тесты Джона не волновали, за время проведенное здесь его истыкали иглами и датчиками так, что было уже все рано. Однако интонация, с которой о них было сказано, насторожила, поэтому Джон никак не мог уснуть, ожидая полного неопределенности «завтра». Он ворочался с боку на бок, пытался расслабиться, но тщетно, на душе все равно было тревожно. В какой-то миг между сном и явью он услышал знакомую песню:

Пам-пам-пам, тадам.

В небе звездочка горит,

Сердце теплится мечтой,

Что однажды мы с тобой

Прямо к небу полетим.

— Ты нужен мне, Джонни, — отчетливо прозвучал голос рядом с кроватью.