На грани доверия. Книга третья

— Бедная моя девочка, — покачал головой Фертовский-старший, — где её угораздило подхватить ангину? Когда я уезжал, она не жаловалась.

— Осень, ты же понимаешь, сыро, холодно. К тому же, наверняка, подхватила вирус, — пояснил Николай, поражаясь сам себе — сумел выкрутиться.

— Да, всё верно. Накажи Степановне, чтобы ухаживала за ней как следует. И сам, пожалуйста, навещай Машу, обещаешь?

— Даю слово, папа, не волнуйся, — пообещал Николай.

— И ещё у меня есть одна тревога — Володя, — вздохнул Фертовский-старший. — Он так и не приехал ко мне, так и не простил. Мальчик затаил обиду на родного деда.

— Вы поссорились? — осторожно спросил Николай.

— Ну, можно сказать и так. Он на меня очень обиделся, но, видит Бог, я не хотел. Ты же знаешь, как я люблю своего внука.

— Знаю, папа. Но также знаю, что у Володи сложный характер, он категоричен. К тому же максималист, поэтому постарайся не переживать, со временем всё разъяснится.

— Разъяснится? — переспросил Владимир Григорьевич.

— Уладится, я хотел сказать, — Николай посмотрел на часы, — пап, мне пора. Завтра к тебе собрались нагрянуть Надя с Сашкой. Примешь двух дам?

— Всенепременно приму! — обрадовался он. — Пусть приезжают, буду ждать моих любимых дам.

Николай вошёл в дом, на кухне готовили явно что-то очень вкусное, оттуда тянулись такие ароматы, что он сразу почувствовал голод.

— Привет, — встал у входа в кухню, жена крутилась у плиты, Саша рисовала за столом.

— Папа! Привет, — девочка подбежала к отцу, обняла его. — А мы тут готовим вкусное, — тут же сообщила она. — То есть готовит мама, я рисую.

— Ты её вдохновляешь? Я так и понял, — Николай подошёл к жене, поцеловал в щёку. Сел за стол.

— Скоро покормлю тебя, — пояснила Надя, — ты был у отца? Как он?

— Нормально, тревожится не за себя. Маша не звонит ему. Он обеспокоен её молчанием.

— И что ты сказал? — Надежда оторвалась от приготовления говядины, нахмурилась.

— Что сказал — пришлось импровизировать на ходу. Я придумал про ангину и пропавший голос у Маши. Поэтому она не может ему позвонить. Хорошо, что отец не освоил в телефоне приложения с сообщениями. Вот тогда бы я точно не выкрутился.

— А что с Машей? — вставила Саша. Родители забыли, что она здесь.

— Ты же слышала, что она заболела, у неё ангина, — Надя покачала головой. Надо дочь отправить играть в детскую.

— Ангина? — переспросила Саша.

— Да, это когда сильно болит горло, у тебя была ангина. Помнишь, тебе было больно глотать?

— Помню, это ужасно. Мы навестим Машу? Ей же скучно. Я знаю, как скучно болеть, — справедливо решила девочка.

— Навестим, но позже. Пока к ней нельзя. Иначе мы заразимся. Мы же не хотим болеть? Сашулька, сходи к себе в комнату, поиграй там, пожалуйста? — попросила Надя, повернувшись к плите. — Я позову тебя к столу.

— Хорошо, мамочка, — согласилась Саша. — Я возьму с собой бумагу и карандаши. Нарисую, как доктор лечит Машу, да?

— Нарисуй, моя рыбка, конечно, — Надежда поцеловала дочь в макушку.

— Я всё думаю про зажигалку, — Николай посмотрел вслед убегающей дочери, затем встал и закрыл дверь кухни — на всякий случай. — И вообще обо всём, что случилось. Володя с самого начала своего приезда сюда был каким-то озабоченным, его что-то тревожило. Я корю себя за то, что не поговорил с ним, не расспросил, что за проблемы могли быть у мальчика. Может, следователь Турчанинов прав — я действительно равнодушный сын и отец? Мне нет ни до кого дела?

— Николенька, что ты такое говоришь? — Надя подошла к мужу. — Откуда следователю Турчанинову, который видел тебя десять минут, знать, какой ты? Его дело искать преступников, а не давать характеристики родственникам потерпевших.

— Давать характеристики — как раз тоже его дело. Через это он пытается понять, кто и что окружало семью, мотивы поступков, возможные подозреваемые. Он рисует полную картину. И делает выводы на основе фактов, — сказал Николай.

— Знаешь, существует такое изречение, что факты можно подогнать под любую схему, — парировала Надежда. — Турчанинову не мешало бы об этом тоже помнить.

— Наверное, ты права, — задумался. — Следователь в конце нашего разговора там, в квартире ночью, почему-то спросил меня о Зорине, — вспомнил Николай.

— О Вадиме? — удивилась Надя. — А Вадим здесь причём?

— Я не понял, в этой истории мы многого не знаем, и как бы ни появились ещё сюрпризы.

Глава 72

Раздался звонок в дверь, ещё один. Вадим только что принял душ, одеться не успел. После дневных выяснений в доме наступил мир, по крайней мере, подозрения развеялись. И стало легче.

— Вика, открой, пожалуйста, дверь, — крикнул Вадим из ванной комнаты.

Виктория подошла к входной двери, посмотрела в глазок, по ту сторону стоял крупной комплекции мужик без головного убора, в лёгкой, не по сезону куртке.

— Кто вы? Что надо? — с трудом подавив испуг, крикнула Вика.

— Здесь проживает Вадим Георгиевич Зорин? — зычно спросил мужик. — Я — следователь Турчанинов. Мне надо поговорить с Зориным.

— Следователь? — у Вики так заколотилось сердце, будто пришли за ней, и именно она совершила преступление.

— Кто там? — Вадим вышел из ванной комнаты.