На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»

«Я доложил Военному совету обстановку, разговор с Горшковым, о попытке связаться с министром обороны. В заключение сказал, что я должен принять эффективные меры, и, учитывая, что в это время у нас с США шли какие-то необходимые для СССР переговоры, чтобы им не помешать, решил флот привести в боевую готовность скрытно, развернуть у входа в Вонсан эскадру, в район маневрирования авианосцев развернуть 27 подводных лодок, начать разведку авианосцев с фотографированием разведывательной авиацией, самолетами Ту-95ри с аэродрома Воздвиженка (которые на самом деле базировались в Хороле. — М.В.) Все члены Военного совета молчали — обдумывали. Начал В.Е. Чернышов, который дословно сказал: “Николай (мы с ним дружили), я считаю, что твое решение абсолютно правильно, случись что-либо, тебя обвинят, скажут: а ты зачем там был и бездействовал? Можешь рассчитывать на полную мою поддержку, я уверен, что такого же мнения все члены Военного совета”».

Понял ли Василий Ефимович, зачем его позвали? Да уже с порога все уразумел. Иначе члены Военного совета еще бы долго обдумывали… как собственную корму прикрыть!

«Все согласились, и мы начали действовать. Министру обороны послал подробную шифротелеграмму об обстановке и действиях флота. У меня был телефон для связи с министром обороны Кореи и нашим посольством, но связи не было, видимо, была отключена или повреждена. К Вонсану ушел Николай Иванович Ховрин на “Варяге” с пятью кораблями, ракетными и эскадренными миноносцами».

Их выход не остался незамеченным. Однотипный с «Пуэбло» разведывательный корабль «Баннер» в конце января 1968 года тоже находился у берегов КНДР, всего в восьми часах хода от точки абордажа, и как раз на пути следования советской эскадры. Океанограф Джек Якобсон так описывает свои впечатления тех дней:

— Нам дали команду оставаться на месте, и несколько дней мы болтались на волнах, с тревогой посматривая в сторону корейского берега. Со стороны Японского моря к нам приближалась целая армада из трех авианосных групп. Нашего командира Кларка вертолетом сняли с борта и доставили на авианосец «Энтерпрайз» для консультаций с командующим ударной группировкой. Нам было страшно за наших парней в корейском плену, но еще. страшнее было наблюдать, как ядерный ад изготовился вырваться наружу… Когда коммандер Кларк вернулся на борт «Баннера», нам дали команду возвращаться в Йокосука. Целых шесть месяцев после этого не велось никаких разведывательных операций с нашим участием. Мы просто бездельничали, оттачивая мастерство игры в пинг-понг.

…От Н.И. Ховрина с борта крейсера «Варяг» штаб Тихоокеанского флота получил донесение: «Прибыл на место, маневрирую, меня интенсивно облетывают “виджеленты” на низкой высоте, почти цепляют за мачты».

У неискушенного в военно-морских делах читателя может возникнуть ложное впечатление, что корабли ТОФ прямо-таки ринулись наперерез коварным янки, готовые своими корпусами заградить вход в Вонсанскую бухту. Это не так.

«Насколько известно, — пишет историк-востоковед В. Ткаченко, — советское военное командование специальных мер предосторожности или изменений режима боеготовности в войсках и на флоте в связи с инцидентом вокруг «Пуэбло» не предпринимало. Однако в силу того, что флоты СССР и США действовали в те годы в тесном контакте, чтобы не упускать друг друга из виду, какая-то часть советских военных кораблей, вероятно, приблизилась к берегам Кореи».

Точнее не скажешь — именно «приблизилась», и не настолько, чтобы разглядеть в бинокль, что подают на ланч командиру «Энтерпрайз». Не зря контр-адмирал Ховрин докладывал только об американских самолетах над головой. Можно ручаться, что авианосца он не наблюдал, по крайней мере визуально. «Энтерпрайз» находился в двухстах милях южнее Вонсана. Плавучий аэродром должен держать дистанцию самосохранения, остальное сделают его самолеты. Буквально на пушечный выстрел американцы не подпустили бы советский крейсер к авианосной группировке. «Виджеленты» легко блокировали бы и попытку ракетного залпа из-за горизонта, где галсировал наш гордый «Варяг».

Не зря, нет, не зря потом Амелько будет подкладывать на стол министру обороны сделанные воздушной разведкой фотографии авианосца «Китти Хок» в Цусимском проливе — вот, мол, как янки от нас драпали! Надо было «замывать хвосты» любой ценой. Пока не проснулась Москва-матушка. Или грудь в крестах, или голова в кустах.

Амелько понимал, что в столице уже будут умываться и чистить зубы, когда невероятными усилиями ему удастся вытолкать в море эти три десятка субмарин. Сборный отряд дежурных кораблей отдаст швартовы быстрее, но в район подойдет, когда столичный люд уже потянется в метро. Нет, не годится. Не судят только победителей, всех остальных судят и еще как! Нужен результат. И вот поэтому, многократно усиливая риск случайного боевого столкновения, Амелько поднимает полк Ту-16. И эти реактивные бомбовозы пошли над морем на бреющем полете!