На грани ночи

А Майк Джеффриз предложил ему выход. Но сделал это не сразу. То, что задумал Майк Джеффриз, требовало четкой организации, согласованности, денег, а главное — готовности пойти на любой риск. Джесс Бакхорн был отличным пилотом, и ему нечего было терять.

Впервые за долгие годы у него появился шанс. И он с отчаянием за тот шанс ухватился.

Это он сидел за рулём самолёта в ту ночь над Бэннингом, когда Майк Джеффриз выбросился в темноту; тогда у них появились деньги, необходимые для большого дела.

Потом они захватили бомбы.

Потом по-глупому погиб Джин Мур в Канзас-Сити. Джин был чудесный парень, но цвет кожи рано или поздно всё равно убил бы его, ибо Джин был не из тех, кто отсиживался за чужой спиной.

Джесс и Мэй не могли поверить, когда Майк подорвал бомбу на вершине Сан-Горгонио, как никогда не верили, что он это сделает. Но он сделал. И другие бомбы уже были в нескольких городах, и слишком поздно было отступать. Их первой мыслью было сдаться в руки полиции и всё рассказать, но они поняли: надеяться им больше не на что. Бомба убила тысячи людей, и кто знает, сколько ещё тысяч погибло в панике, которая захлестнула большие города. Если бы сейчас стало известно, кто они такие, с ними расправились бы как с бешеными собаками.

И вот они заперты в этой каюте, им остаётся только ждать. Две недели, сказал капитан. Две недели от Сиэтла до Гонконга — и они свободны. Они начнут новую жизнь, достанут документы, изменятся внешне. Денег это будет стоить больших, но, узнав, что Силбер счастливо скрылся из Лиссабона, они поняли, что деньги у них будут.

По всей стране их лица не сходили с телевизионных экранов. И они заплатили капитану пять тысяч долларов за дорогу и за молчание.

Джесс не доверял капитану Бьоме. Нисколько не доверял. Обдумав всё, Джесс и Мэй поклялись, что живыми их не возьмут.

Джесс принял все необходимые для этого меры. С собой на борт он захватил двадцать килограммов пластиковой взрывчатки. А каюту запер изнутри, натянув провод от дверей до взрывателя.

Пусть только кто-нибудь попробует сунуться в каюту…

Капитан Бьоме громко высморкался и ткнул пальцем в записку, которую Кен Риген только что прочитал.

— Вот такая чертовщина! — выкрикнул он. — Окажи кому-то услугу, и вот что получишь — угрожают высадить в воздух твой корабль, если только побеспокоишь их.

— Вы же, наверное, знали, кто они такие, разве нет? — спросил Риген.

— Нет, черт их побери! — горячо возразил Бьоме. — Я, конечно, догадывался, что это не святые праведники, но… когда они поднялись ко мне на борт, я понятия не имел, кто это…

— Их фотографии уже много дней не сходят с телеэкранов.

— Да кто смотрит в эту дурацкую коробку?! — закричал Бьеме.

— Откуда же тогда вы узнали?

— Откуда узнал? Разве вы не были в порту? Везде плакаты. Даже таможенники поднимались на борт каждого судна тут в гавани с их фотографиями. Вот тогда я и узнал. И сразу вызвал ваших людей.

Риген кивнул.

— Мы обязаны вытянуть их из этой каюты так, чтобы никто ничего не заметил.

— Я — за, — сказал Бьоме, энергично кивая головой. — А вы в самом деле думаете, что они заминировали каюту?

— Лучше исходить из такого предположения, капитан. А на самом деле может быть даже хуже, чем это.

Бьоме не понял.

— До сих пор не найдена одна атомная бомба, капитан. И я не хотел бы думать, что она может оказаться на этом судне.

Ханс Бьоме побледнел.

— Я вернусь через час, и мы займемся этим.

— Что вы надумали, Риген?

— Скоро увидите. — Риген поднялся и направился к двери. — Одно только беспокоит меня, капитан Бьоме…

— Скажите, и я…

— Что вы сделаете, если Бакхорн уже пронюхал, что мы тут, и предложит вам сумму, в два раза большую, чем мы.

— Я не прикоснусь к их проклятым деньгам!

Риген кивнул, и на его лице появилась тонкая улыбка.

— Приятно слышать, капитан. И знаете почему?

Бьоме отрицательно покачал головой.

— Потому что в ином случае ваш корабль никогда не прибыл бы в порт назначения. Я хочу предостеречь вас, капитал Бьоме. Если вы надумаете затеять какую-то игру, ваш корабль навеки исчезнет. Надеюсь, вы поняли, о чём я говорю: вы очутитесь на дне океана, не оставив по себе никаких следов. Расслабьтесь, капитан. Увидимся через час.

Кен Риген прежде всего бросился к телефону.

— Мы нашли их, — сообщил он. — Не исключено, что последняя бомба с ними. Ничего определенного сказать не могу. Обстановка такая… — Он сжато, но не пропуская важных деталей, нарисовал расположение каюты на борту «Мануэля Асенте». Потом попросил: — Соедините меня с армейской службой контрразведки…

Перед ними стояла, как казалось, неразрешимая задача. Джесс Бакхорн заминировал свою каюту. Они не могли отбросить предположение, что вторжение в каюту может привести к взрыву атомной бомбы. И не имели права рисковать.

Сначала обсудили вариант с использованием мощной автоматической винтовки, из которой можно было бы стрелять сквозь иллюминатор. Нет, не подходит. Во-первых, Бакхорн или его жена могут увидеть их, и тогда конец игре. Во-вторых, шторы затянуты. Короче, не подходит.