На грани полуночи (ЛП)

– У кого? – нервно засмеялась она. – У мамы?

– Да плевать мне на твою мать. Меня интересуешь только ты.

Лив ответила ему с сарказмом:

– Какая честь. Но ты был очень низко, в числах со знаком «минус», ниже нуля.

Его рот скривился в горькой усмешке.

– Я уже подошел к нулю?

Она расчесывала следующий запутанный клок волос.

– Не знаю, – сказала Лив. – Я не знаю, почему ты здесь, что тебе нужно, почему тебя это волнует. Что значит ноль? Чистый лист? Будто между нами ничего никогда не происходило? Прости, но я не могу притворяться.

Он медленно покачал головой:

– Я этого не хочу.

Они смотрели друг на друга, пока Лив не опустила глаза. Она всадила расческу в новый густой клубок, и Шон заметил, что ее пальцы дрожат.

Значит, она уязвима. Сердита, но не равнодушна. Ощущение триумфа росло в нем, как огонь. Шон оторвал взгляд от ее лица. Упаковка презервативов, лежащая в кармане джинсов, впивалась в бедро. Tи-Рекс. Он здесь, чтобы поговорить с ней о Tи-Рексе.

– Итак, у тебя есть идеи, кто этот парень? – спросил он. – Большинство жертв знакомы со своими преследователями.

– Мне об этом известно, – ответила она срывающимся голосом. – Но я понятия не имею.

– Может, кто-то из ревнивых бывших парней?

Она снова покачала головой.

– Таких нет.

– Не понимаю, как любой из твоих бывших может быть совсем не ревнивым, принцесса.

Вопрос повис в воздухе. Лив приподняла подбородок.

– А ты ревнивый, Шон?

Он сдержал горячую вспышку волнения.

– Хочешь сказать, я считаюсь твоим бывшим парнем? Я тоже в списке? Какая честь.

Она наградила его пронзительным взглядом.

– Не увиливай от вопроса.

Он глубоко вздохнул, потом выдохнул.

– Это хитрый способ спросить, не я ли сжег твой магазин и подложил бомбу в машину? Это тебе те идиоты сказали?

Она открыла рот, но ничего не произнесла.

– Братья могут поручиться за меня, если есть сомнения, – сказал он ей. – Но даже если бы я был больным ревнивцем, я бы никогда не причинил тебе боль, Лив. Ни тебе, ни какому другом невинному человеку. Никогда. Ясно?

Она посмотрела ему в глаза и кивнула.

– Ясно, – сказала она.

– Ты мне веришь? – ему с трудом в это верилось.

– Верю.

Шон издал судорожный вздох, будто что-то внутри него наконец-то расслабилось.

– Мне все еще интересно, как ты узнал о бомбе, – сказала она.

Шон уставился вниз на розовый вязаный коврик.

– Это покажется странным.

– Я слушаю.

Какое-то время он молчал, пытаясь придумать, как объяснить то, что он и сам не очень понимал.

– У меня было… предчувствие. В серьезных ситуациях я получаю предупреждение. Покалывание в области шеи, звон в яйцах. Меня обучали действовать, основываясь на этом, не задумываясь. Это всегда работает, если слепо доверять себе.

Ее чистый белый лоб прорезала морщинка.

– Ты имеешь в виду что-то вроде интуиции?

– Можно и так назвать, – ответил Шон. – Может быть, это из-за того, что я рос с отцом. Ты же знаешь о его болезни, верно?

– Да, я слышала, что он был…

– Психом? Да. Он повсюду видел опасность. Каждое место было потенциальным минным полем. Все – ручка, банка для гвоздей, коробка из-под молока – могло быть скрытой бомбой. Рядом с таким человеком живешь в постоянном напряжении.

– Хм-м, ничего себе, – пробормотала Лив. – Понимаю, как это может…

– Исказить твой взгляд на мир, ага, – непринужденно закончил он. – У нас с братьями не было другого ориентира. Отцовские плохие парни скрывались за каждым деревом. – Он сделал паузу, задумавшись. – Сейчас я понимаю, что это не так далеко от реальности. Взгляни на Tи-Рекса. Чем черт не шутит.

Она была потрясена.

– Мне очень жаль.

– Я не пытаюсь заставить тебя меня жалеть, – поспешно проговорил он. – Просто показываю тебе ход своих рассуждений. Письмо тоже сыграло свою роль. Ты говорила, что Tи-Рекс хотел заставить тебя гореть. Он использовал выражение «взрывоопасный». Это заставило меня задуматься о взрыве грузовика Кева, что напомнило мне о моем сне. В нем был Кев, и он беспокоился по поводу твоей машины.

Лив даже удивилась тому, что ей понравилось такое объяснение.

– Моей машины? Кев? Серьезно?

– Да. Затем я увидел, как вы с Мэдденом идете к твоей машине, и все сошлось. Записка, взрыв, сон. – Он поднял руки. – Вот и все. Я раскрыл свой сложный умственный процесс.

Задумчивый взгляд Лив заставлял Шона нервничать.

– А сейчас ты мне скажешь, что я сумасшедший, так?

– Я не думаю, что ты сумасшедший, – ответила Лив. – А если ты все-таки сумасшедший, то мне повезло. Если бы не ты, я бы разлетелась на кусочки. Так что спасибо.

– Ты не должна меня благодарить. У меня не было выбора.

Она выглядела растерянной.

– И что это должно означать?

Он пожал плечами.

– Это означает то, что означает. Я не играю в словесные игры. От меня тут ничего не зависело, поэтому благодарить бессмысленно.

Лив скрестила руки на груди. Шон изо всех сил старался не думать о том, какой мягкой, сочной и горячей она должна быть под халатом, как она благоухает всякими девичьими лосьонами и кремами. Пришлось потрудиться, чтобы вернуться к теме разговора.

– Мне интересно взглянуть на электронные письма Tи-Рекса, – сказал он.

Ее глаза сузились.

– Зачем?