На грани полуночи (ЛП)

– Мои братья вырвали рисунки и поставили в рамки. Дэви сказал, что ни за что не потратит впустую последние рисунки Кева. Я не взял ни одного. Не могу даже смотреть на них, когда в гости хожу. Эти парни сделаны из более жесткого материала, чем я.

Она поцеловала его в твердый живот.

– Ты достаточно жесткий.

Шон хмыкнул:

– Тебе нужно взглянуть на моего брата Дэви. Это к слову о жестком.

Она нахмурилась.

– Это тот, который наградил тебя синяками?

– Не вини его. Я специально его спровоцировал, – рассеянно признался Шон. – Дэви настоящая заноза в заднице, как и все Макклауды, но он просто супер. Он тебе понравится. И Марго, его жена, тоже потрясающая. Ты ее полюбишь. И жену Кона, Эрин, тоже. Не могу дождаться, чтобы познакомить тебя с ними.

Его слова заставили Лив почувствовать тепло и покалывание в груди.

– Расскажи мне снова, что именно сказал тебе Кев, – попросил Шон.

– Не так много, – отозвалась она с сожалением. – Что его преследуют. Что какие-то парни хотят его убить. Он набросал зашифрованную записку и сказал мне отдать ее тебе и бежать сломя голову, или меня тоже поймают. Испугал меня до полусмерти. – Лив пожала плечами. – Вот и все. Мне жаль, что больше не могу ничем помочь.

Шон кивнул, его взгляд был отсутствующим, пока мозг обрабатывал информацию.

– Что было в записке Кева? – спросила она. – Мне интересно уже пятнадцать лет.

Глаза Шона вспыхнули. Он вздохнул, будто к чему-то готовился.

– В ней говорилось, что если ты не исчезнешь в ту ночь, то из тебя сделают фарш.

Лив уставилась на его лицо. Он отвел взгляд. Тишина в комнате росла, пока до Лив доходил смысл его слов.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что наговорил мне те ужасные вещи, специально, чтобы я уехала? Ты сделал это сознательно? Чтобы защитить меня?

Шон кивнул. Лив соскользнула с кровати, ноги едва удерживали ее. Она уставилась на него, как будто никогда прежде не видела.

– Это невозможно. – Ее голос дрожал. – Ты шутишь.

Шон покачал головой.

Гнев и боль росли в ней, как пар над кипящей водой. Задрожав, Лив прикрыла ладонью рот.

– Ты ублюдок! Как ты мог так со мной поступить?

– Не знаю. – Его голос ничего не выражал. – До сих пор не знаю. Это чуть не убило меня.

Она бросилась к нему и ударила по лицу. Шон едва вздрогнул.

– Пятнадцать лет я думал, что просто безумно облажался, – сказал он. – Но если бы я этого не сделал, Tи-Рекс убил бы тебя. Ты жива, верно? У меня есть хоть какое-то удовлетворение. Я поступил правильно.

– Правильно? – Ее голос надломился от гнева. – Неужели ты ни на секунду не подумал о том, чтобы сказать мне, что происходит? Тебе не приходило в голову довериться мне? Такая мысль не посещала этот твердый булыжник, который у тебя вместо головы? И снова Шон покачал головой:

– Ты бы начала сопротивляться. Ты бы не захотела оставить меня в карцере. Может быть, даже не поверила бы мне. Я принял ответственное решение. Но я совершенно не хотел причинять тебе боль.

– Ответственное решение. Чтобы полностью эмоционально меня уничтожить. – Лив разразилась истерическим хохотом. – Ну надо же! Какое хладнокровие.

– Это был единственный способ убедиться, что ты сядешь на самолет, – сказал он. – Я был заперт, Лив. Я не мог тебя защитить. Не было никого, кто бы мог помочь. Дэви был в Ираке. Кон – где-то в полицейской засаде. Кев попал в беду. Полицейские уже точили на меня зуб. Я сделал то, что должен был. И впервые за пятнадцать лет я могу сказать, что поступил правильно.

Лив прижала руку к лицу, будто оно могло отвалиться.

– И тебе не приходило в голову связаться со мной потом? – прошептала она.

– Всего лишь каждую гребаную минуту моей жизни, – яростно произнес он. – Сначала я думал, что будет безопаснее держаться от тебя подальше, пока мы во всем не разберемся. Чтобы убедить себя, что Кев сошел с ума, понадобилось немало времени. Я искал тебя потом, но ты была в Европе. В конце концов, я пошел на военную службу. Я искал тебя, когда вышел в отставку. Однажды я тебя видел. Ты была на улице с каким-то парнем, с которым тогда встречалась. В Бостоне.

– Боже мой. – Лив закрыла лицо, качая головой.

– Какое-то время я следил за тобой, как одержимый тобой маньяк, – продолжил Шон. – Затем почувствовал себя неловко и уехал.

– И никогда не связывался со мной, – прошептала она.

– Это казалось неправильным. Волновать тебя, разрушать твою жизнь, после того как прошли уже годы. Мне казалось, ты будешь в ярости. Что ты до смерти меня ненавидишь. И что возненавидела бы меня еще сильнее, если бы я объяснил, что сделал. Сюрприз, сюрприз. Похоже, я был прав.

– Всю мою жизнь, – заговорила Лив, но ей никак не удавалось справиться с дрожь в голосе, – родители помыкали мной. Встретив тебя, я подумала, что наконец-то кто-то будет откровенен со мной. Какая ирония! Когда дело доходит до лжи и манипуляции, ты даешь моей матери сто очков вперед.

– Прости, что обидел тебя, – резким тоном проговорил Шон. – Я думал, ты будешь рада узнать, что все то мерзкое дерьмо, которое я наговорил, было не правдой.